Прощай, детка, прощай

Нет, по-настоящему достают, разумеется, не большие машины по шестьдесят тысяч долларов, квартиры по миллиону и места в первых рядах на играх «Патриотов»,[22] хотя и это тоже может несколько раздражать. Речь о свободе выбора в повседневных мелочах, доступной хорошему наркодилеру и, кажется, совершенно немыслимой для нас, людей работающих.

Например, за все время наблюдения я ни разу не видел, чтобы на Маллена или Гутиерреса произвели хоть какое-то впечатление сигналы светофоров. Красный свет, судя по всему, для мелких людишек, знак остановиться — для сосунков. Ограничение 90 километров в час на автомагистрали? Пожалуйста, думает нормальный человек. Но зачем же, думает не знающий, куда деньги девать, ехать со скоростью 90, когда при 140 в час доберешься до места гораздо быстрее? Зачем ехать по обгонной полосе, когда разделительная свободна? И потом, парковка. Найти для нее место в Бостоне — примерно то же, что склон для катания на горных лыжах в Сахаре. Субтильные пожилые дамы в норковых накидках, случается, открывают у нас друг по другу огонь из-за парковочного места. В середине восьмидесятых нашелся даже какой-то идиот, который заплатил четверть миллиона долларов за право передавать по наследству парковочное место на стоянке Бикон-Хилл, и это еще не считая ежемесячных платежей.

Бостон: город у нас маленький и холодный, но мы убьем за хорошее парковочное место. Приезжайте! Привозите семью!

Фараон, Маллен и несколько их холуев — то, за чем мы следовали несколько следующих дней, — с подобными затруднениями не сталкивались: просто оставляли машину там и тогда, где и когда у них возникало желание. И на столько, на сколько их душе было угодно.

Однажды на Коламбас-авеню в Саус-Энде Крис Маллен закончил ланч, вышел из Хаммерслейс и обнаружил сердитого джентльмена артистического облика в эспаньолке и с тремя пуссетами в ухе. Своим черным лакированным «бенцем» Крис не давал возможности выехать его занюханному «сивику», которому давно уже было место на свалке. Джентльмен был с дамой, поэтому вынужден был устроить скандал. Сидя в машине с двигателем, работающем на холостом ходу, в полуквартале от них и по другую сторону улицы, мы, конечно, не слышали, что они говорят друг другу, но суть уловили. Джентльмен и его спутница кричали и указывали руками на машины. Крис подошел к ним, поправил под темным плащом от Армани кашемировый шарф, расправил галстук и дал ногой джентльмену по коленной чашечке так ловко, что тот оказался на земле еще прежде, чем его спутница успела высказать все заготовленное. Крис оказался стоящим так близко к женщине, что их можно было бы принять за любовников. Он приложил указательный палец ей ко лбу, отвел большой палец под прямым углом к указательному и так подержал некоторое время, которое ей, вероятно, показалось вечностью. Затем резко прижал большой палец к указательному, изображая удар бойка, отнял указательный палец от лба, подул на него, как в воображаемый ствол пистолета, улыбнулся, наклонился и чмокнул даму в щечку.

Потом обошел свою машину, сел за руль и уехал, оставив ее в полном остолбенении. Она смотрела ему вслед и, как мне тогда показалось, даже не слышала, как ее спутник вопит от боли, извиваясь на тротуаре, как кошка со сломанным позвоночником.