Прощай, Гульсары!

– Постой, Самат, что-то скажу! – поднял его на руки, высоко вскинул над головой, долго смотрел сыну в лицо, потом прижал к груди, поцеловал и опустил на землю.

– А где сабля, ты привез, дядя? – вспомнил Самат.

– Ох, я и забыл, сынок, привезу в следующий раз! – пообещал я.

– Теперь не забудешь, да, дядя? Мы будем играть на том же месте.

– Хорошо, беги теперь быстрей!

На автобазе в плотницкой мастерской я выстругал три игрушечные сабли и захватил их с собой.

Дети действительно ждали меня. Я снова прокатил ребят в машине. Так началась дружба с сыном и его товарищами. Они быстро привыкли ко мне. Еще издали бежали к дороге наперегонки:

– Машина, наша машина идет!

Ожил я, человеком стал. Иду в рейс, и на душе светло: какое-то хорошее чувство везу с собой. Знаю, ждет меня сын у дороги. Хоть две минуты посижу рядом с ним в кабине. Теперь все мои заботы и помыслы были о том, как вовремя подоспеть к сыну. Я так рассчитывал время, чтобы проезжать перевал днем. Дни стояли теплые, весенние, дети постоянно играли на улице, так что я часто заставал их у дороги. Мне казалось, что ради этого только живу и работаю, до того я был счастлив. Но иногда сердце замирало от страха. Может быть, там, на дорожном участке, знали, что я катаю детей, может, нет, но сыну могли запретить встречаться со мной, не отпускать его к дороге. Я очень боялся, молил в душе Асель и Байтемира не делать этого, не отбирать у меня хотя бы этих коротеньких встреч. Но однажды так оно и случилось…

Приближалось Первое мая. Я решил сделать сыну подарок к празднику. Купил заводную машину, грузовичок. В тот день я замешкался на автобазе, выехал позднее и очень спешил. Может быть, поэтому у меня было какое-то нехорошее предчувствие, волновался, тревожился без всякого повода. Подъезжая к дорожному участку, я достал сверток, положил с собой, представляя, как обрадуется Самат. Игрушки у него были и получше, но это особый подарок – от знакомого шофера с дороги мальчугану, мечтающему стать шофером. Однако Самата в этот раз на дороге не оказалось. Ребята подбежали без него. Я вышел из кабины.

– А где Самат?

– Дома, заболел он, – ответил мальчик.

– Заболел?

– Нет, он не заболел! – со знающим видом пояснила девочка. – Мама не пускает его сюда!

– Почему?

– Не знаю. Говорит, нельзя.

Я помрачнел: вот и конец всему.

– На, отнеси, – подал я было мальчику сверток, но тут же раздумал. – Или нет, не надо. – Взял назад, понуро пошел к машине.

– А почему дядя не катает нас? – спросил мальчик у сестры.

– Он болен, – хмуро ответила она.

Да, угадала девочка. Хуже всякой болезни скрутило меня. Всю дорогу раздумывал я, как могло получиться, что Асель до того ожесточилась на меня. Неужели в ней не осталось ни капли хотя бы жалости, какой бы я ни был плохой? Нет, не верилось мне… Не походило это на Асель, тут что-то другое. А что? Откуда мне знать… Я старался уверить себя, что сын и правда приболел немного. Почему я не должен верить мальчику? Я так убедил себя в этом, что стало мерещиться, как мечется сын в жару и бреду. А вдруг надо помочь чем-нибудь, лекарство какое достать или повезти в больницу? Люди-то живут на перевале, а не на проспекте городском! Просто измучился, извелся. Спешил назад, не представлял, что могу сделать, как поступить, знал лишь одно: скорее увидеть сына, скорее… Я верил, что встречу его, сердце мне подсказывало. И как назло, кончилось горючее в баке, пришлось остановиться у бензоколонки на перевалочной базе…

Мой попутчик Ильяс замолчал. Потирая ладонью разгоряченное лицо, тяжело вздохнул, поднял до отказа окно и снова, в который раз, закурил.

Время было уже далеко за полночь. Кроме нас, в поезде, наверно, все спали. Колеса выстукивали на рельсах свою бесконечную дорожную песню. За окнами бежала светлеющая летняя ночь, мелькали огоньки полустанков. Паровоз зычно гудел на бегу.

– Вот тут вы подошли ко мне, агай, и я отказал вам. Теперь понятно почему? – задумчиво усмехнулся мой сосед. – Вы остались у бензоколонки, потом обогнали меня на «Победе». Это я заметил… Да, ехал, волновался страшно. Предчувствие не обмануло меня – Самат ждал у дороги. Завидев машину, побежал наперерез:

– Дядя! Дядя шофер!..

Здоров мой мальчик! Ох, как я обрадовался, в охапку не вместить было моего счастья!

Я остановился, выскочил из кабины, побежал навстречу сыну.

– Ты что, болел?

– Нет, мама не пускала. Она говорит, чтобы я не катался на твоей машине. А я плакал, – пожаловался Самат.

– Ну а как же ты пришел сейчас?

– А папа сказал, что если хочется человеку катать детей, то пусть катает.

– Вот как?

– А я сказал, что буду шофером…

– Да, ты и будешь, еще каким! А знаешь, что я привез тебе? – Я достал игрушечную машину. – Смотри, заводной грузовик, самое что ни на есть подходящее для маленьких шоферов!

Мальчик заулыбался, засиял.

– Я всегда-всегда буду ездить с тобой, да, дядя? – глянул он на меня просительными глазами.

– Конечно, всегда! – заверил я его. – А хочешь, поедем со мной на Первое мая в город, мы машину флажками украсим, а потом я тебя привезу.