Прощай и люби меня

Пытаясь не показывать своего облегчения, я потопала к машине, задаваясь вопросом, чем Горенко мне так неприятен. От него исходила странная опасность, вот уж перед кем не стоило бы поворачиваться спиной, подумалось мне.

Павел Пархоменко учился на заочном отделении экономического факультета. Поступил туда в двадцать один год после московского колледжа. Фамилия его друга была Горбунов, прописан в деревне Апочка Псковской губернии, лет ему на данный момент двадцать шесть. Больше ничего нарыть не удалось. С этими данными я отправилась в институт, хотя Женька и посчитал эту затею бесполезной.

В институте полным ходом шли экзамены, мне удалось проскользнуть перед охраной, не вдаваясь в объяснения. На экономическом факультете толпилась молодежь, преимущественно парни, стоял гомон. Я протиснулась к деканату, но быстро выяснила, что там не до меня. Тогда отправилась в сторону кафедры, возможно, кто-то из преподавателей будет на месте и переговорит со мной. На кафедре оказалась только одна дама лет сорока, долговязая кудрявая и худющая. Одета она была в просторное платье, на глазах очки, на голове сложная высокая прическа.

"Преподаватели, они такие", – подумала я.

Выслушав мои мутные изъяснения на тему поисков старого друга, она указала на стул и заявила, как только я села:

– Помню я вашего Архипа. Дрянь человек, да простит меня Бог, – подняв к потолку глаза, воздела она руки. Говорила насмешливо, но речь была мягкая, видно, что человек умный, а главное, не без иронии смотрящий на мир. – Учился отвратительно, но каждый семестр умудрялся проскользнуть в следующий, умел втереться в доверие. Как начнет лебезить, так хоть беги. Он два года на очном отучился, я их курс вела, потом чуть не вылетел, перевелся на заочное. Закончил с трудом. Там уж я его не часто видела.

– Он в общежитии жил?

– Первые два года вроде да. Неместных у нас немного, все же область. Он и девочка были приезжие на их потоке. Но на заочном, само собой, общежитие не предоставляется.

Немного покусав губы, я пришла к выводу, что Женька был прав, ничего путного я тут не узнаю.

– На заочном с ним учился Павел Пархоменко, такого случайно не помните?

Дама немного подумала.

– Он вроде постарше был?

– Точно.

– Помню. Хороший парень, красавчик, – усмехнулась она, – и умненький. А ведь я его не так давно видела.

– Где? – я чуть ли не подпрыгнула.

– Где-где, – она снова задумалась, – видела здесь, в институте, а вот повод… Ну точно, недели две назад он что-то обсуждал с Михаилом Петровичем, это наш математик. Я как раз на кафедру зашла.

– А Михаил Петрович сейчас здесь?

– Да, он экзамен принимает, – дама посмотрела на часы, – по идее, скоро закончит, посмотрите, кажется, в триста десятом кабинете.

Поблагодарив женщину, я отправилась к кабинету и обнаружила возле двух подростков взволнованного вида. Один грыз карандаш, второй штудировал учебник.

– Экзамен еще идет? – поинтересовалась я, они недружно кивнули, не обратив на меня внимания.

Оказалось, это была заключительная парочка. Я прождала час с небольшим, рассматривая студентов и думая, чего жду от разговора. Ну встречался Павел с преподавателем. Мало ли с кем он встречался, теперь всех опрашивать? Невольно я задумалась о Пархоменко и пришла к странному выводу, что он был в сущности хорошим парнем. Мне было искренне жаль, что его убили, и оттого, что, глупо проколовшись, я не успела его спасти, становилось еще горше.

Михаил Петрович оказался невысоким плотным мужчиной лет пятидесяти пяти с мягкими чертами лица и белой шапкой волос на голове. Узнав о Пархоменко, он расстроился.

– Такой парень умный, – покачал головой Михаил Петрович, – я его только на заочном видел, и то сразу отметил. Говорил ему, не бросай учебу, иди дальше, но он только смеялся, мол, деньги надо зарабатывать.

– Вы с ним виделись не так давно?

– Да. Он заходил. Сказал, родилась идея открыть шахматный клуб. Просил совета и помощи, мол, среди студентов можно было бы дать клич. Я же на математическом факультете преподаю, там такое могло заинтересовать.

Я разочарованно кивнула. Павел увлекся идеей Вадика о шахматном клубе и приходил прощупать почву. Вот и все. Пустышка.

– Ну посидели, поговорили, – продолжал мужчина, я не особо слушала, думая, что делать дальше, – я рассказал, как у нас дела, он о себе да о тех, кто с ним учился.

– Про Архипа Горбунова не говорил?

– Вы знакомы? – добродушно спросил Михаил Петрович. – Упоминал… Сказал, в соседнем городе на заводе работает.

– А в каком, не сказал? – спросила я с замиранием сердца.

Мужчина, немного подумав, назвал город, я мысленно возликовала. Неужто повезло? Конечно, если он там легально работает и живет, Женька предоставит мне данные в скором времени, а если нет? Если нет, то это, действительно, удача.

Женька был дома и моих восторгов не разделил.

– Какой смысл переться не пойми куда без твердой уверенности, что это принесет результат? Вернется Горенко, его и спросим. Хочешь, я ему по телефону позвоню, если тебе не терпится?

– Я не знаю, – вздохнула я, – мне почему-то кажется, что необходимо встретиться с этим Архипом.