Прощай и люби меня

На наше счастье, на площадке перед домом Горенко обнаружилась та самая тетушка с подругой, вездесущей дамочкой, которая, кажется, видела всех и вся. Я спряталась в кусты неподалеку, а Марк отправился на разведку. Дамы встретили его напряженно, но он сумел их обаять и разговорить, болтали они минут пятнадцать. Наконец, он прошествовал мимо кустов, негромко свистнув, я протиснулась вперед и вылезла уже возле стены дома, отсюда площадку видно не было. Марк взял левее того места, где была наша машина, и я, последовав за ним, поинтересовалась:

– Что узнал?

– Старушка живет одна, дом двадцать пять по этой улице, третья квартира. Гулять она будет еще минут двадцать, так что есть время обследовать ее жилище.

– Ты серьезно?

– Конечно. Раз уж мы приперлись в логово врага, глупо не заканчивать начатое, как считаешь? Вон дом, – он кивнул в сторону хрущевки, на торце которой краской был написан номер, – а вот и подходящие кусты. Жди меня там.

Только сейчас я подумала, что Марк неспроста взял с собой рюкзак. Выходит, рассчитывал на удачу? Покачав головой, я разместилась в кустах и стала ждать. Марк управился за тот же срок. Через пятнадцать минут он появился в поле моего зрения, я выскочила из кустов и даже не стала спрашивать: по его лицу было видно, что мы угадали. Удача повернулась лицом.

Если бы тетушка тогда не обмолвилась о старой дружбе с матерью Юры, а я не вспомнила этот разговор, поиски могли затянуться. Мне бы в голову не пришло искать бумаги у тетушки. Я почувствовала странное возбуждение, несмотря на то, что происходящее касалось меня косвенно. Охватило волнение, словно история, начавшая год назад, катилась к своему финалу.

– Лика, это колоссально, – Марк даже рассмеялся.

И смех у него вышел такой открытый и детский, что я замерла. Кажется, Марк испытывал примерно те же эмоции, что и я. И мне подумалось: именно ради них мальчик из приличной семьи когда-то ступил на кривую дорожку. Чтобы чувствовать адреналин в крови, предвкушать новые победы, срывать куш и смеяться. Смеяться всегда, как тот мальчишка, который в школьные годы придумал идеальный план ограбления.

Марк продолжил, и я вернулась из свих мыслей в растрепанных чувствах.

– Папка с документами лежала на серванте в самом углу у стены. Все покрыто вековой пылью, и папка тоже. Горенко сделал правильный вывод: дама вряд ли полезет в своем возрасте так высоко. Вот и пихнул папку в угол.

– Рискованно, – покачала я головой.

– Как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанского. Правда, Горенко это не спасло от гибели.

Мы завернули за угол, где стояла машина, и я вросла в землю. Через две от нее припарковался Женька, и в данный момент стоял напротив. Не заметить нас с Марком было невозможно. Женька, остолбенев на мгновенье, как и я, быстро перевел взгляд на Марка и обратно и нахмурился. Сердце мое колотилось нещадно. После вчерашнего я представить не могла, что может выкинуть Марк. Быстро взглянув на него, обнаружила, что он не только спокоен, но даже безмятежен и расслаблен.

Сцена грозила затянуться, но тут Женька сделал несколько шагов вперед и оказался возле нас. На Марка он не смотрел принципиально, а вот во взгляде, направленном на меня, я обнаружила боль. Он словно впивался этим взглядом, пытаясь разглядеть каждую мою черточку и оставить в памяти. А я не могла оторвать взгляда от него, чувствуя, что сердце ухает уже где-то в животе.

И тут Женька сказал:

– Поехали со мной.

Внутри что-то оборвалось. Я быстро посмотрела на Марка, тот никак не среагировал, но Женька расценил это по-своему.

– Аня, ты не обязана… Я знаю, что ты… – начал он, вмиг осознав, что Женька хочет сказать о моем прошлом, я перебила его.

– Я хочу уехать с ним, – сказала твердо. Женька нахмурился. – Это мой выбор.

Несколько мучительных секунд стояла тишина. Мир словно замер, а я смотрела, смотрела в его глаза, понимая, что теперь все. Точно кончено. Навсегда. Я больше никогда не увижу его глаз, улыбки, не коснусь его руки, не вдохну запах его тела… Короткий миг счастья, сладостного и мучительного, мог, который останется в моей памяти как лучшее, что могло случиться.

Марк неспешно двинул к машине, и это отрезвило нас с Женькой. Он кивнул, отвернувшись, а я сдала позиции.

– Женя…

Но он отступил и, пройдя мимо меня, скрылся за углом. Я стояла, не двигаясь, пока Марк не посигналил. На ватных ногах дойдя до машины, села внутрь, и мы покинули район. Некоторое время ехали молча, потом Марк спросил:

– Значит, ты сделала выбор?

Переведя на него взгляд, я кивнула.

– Уверена?

– Да, – я отвернулась к окну. Спустя несколько минут снова заговорила, – Марк… Ты можешь мне обещать, что никогда ничего не сделаешь Женьке?

Он помолчал.

– Нет, Лика, – сказал, наконец, – этого я обещать не могу.