Прощай, Калифорния!

Яблонский насупился, выражая свое неодобрение, но тут же справился с этим чувством таким же способом, каким до этого справился со своим недовольством.

– Я записал номер его автомобиля, поднял капот и переписал номера двигателя и ходовой части. А затем сказал ему, что все эти номера и конфискованные предметы вечером будут доставлены в полицейское управление.

– Ты понимаешь, что ты наделал? – спросил Райдер. – Ты же совершенно расстроил нашего шефа Донахью. По крайней мере, он будет совершенно расстроен через несколько минут. – Он притворился огорченным. – Как бы мне хотелось подключиться к его прямой линии! Ему придется заменить все оборудование, что само по себе довольно неприятно, но и вполовину не так неприятно, как необходимость заменить фургон.

– А зачем ему это делать? – спросил Яблонский.

– Потому что этот фургон спекся. Если Раминова возьмут в этом фургоне, то он тут же заложит Донахью. Вот какими лицами окружает себя начальник полиции и вот кому доверяет.

– Но Донахью может задержать любой запрос.

– Ему это не удастся. Джон Аарон, издающий газету «Экземинер», уже многие годы ведет борьбу против коррупции полиции в целом и Донахью в частности. Стоит послать ему письмо с запросом, почему Донахью не принял никаких мер по полученной информации, как это письмо моментально будет опубликовано на первой странице газеты. Ты говоришь, он направился в болото, Джефф? Я бы на его месте сразу поехал к Кипарисовому утесу. Шестьдесят метров до поверхности Тихого океана и восемнадцать метров глубины. Там все дно завалено старыми машинами. Как бы то ни было, я хочу, чтобы ты взял машину, съездил туда и бросил в воду всю эту конфискованную дрянь. Да, и прибавь к этим железкам мои старые полицейские жетоны.

Джефф скривил губы.

– Уж не думаешь ли ты, что у этого старого болвана хватит наглости приехать с обыском?

– Именно так он и сделает. Состряпает какое-нибудь фальшивое основание. Он и раньше частенько так поступал.

Джефф с непроницаемым лицом спросил:

– И даже может обвинить тебя в утаивании вещественных доказательств, найденных на станции?

– Он способен на все.

– Есть люди, которых лучше не доводить, – заметил Джефф и направился к автомобилю.

– Что он хотел сказать? – спросил Яблонский.

– Бог его знает. Разве поймешь нынешнее поколение? Вы упомянули о ЦФУ. Что там насчет него?

– Ах да. ЦФУ подготовило доклад о пропажах радиоактивных материалов для правительственного учреждения с примечательным названием «Подкомитет по энергетике и окружающей среде, занимающийся вопросами малого бизнеса». Доклад был и продолжает оставаться засекреченным. На его основе подкомитет сделал заявление для прессы. Выяснилось, что ЦФУ весьма низкого мнения об УЭИР, считает, что там занимаются не своими делами. Более того, стало известно, что с тридцати четырех станций, производящих уран и плутоний, пропали тонны радиоактивных материалов – точное количество не указывается. ЦФУ ставит под сомнение способность УЭИР вести учет и контроль и предоставлять точную информацию о наличии или отсутствии материалов.

– Вряд ли это понравилось доктору Дюрреру.

– В УЭИР все прямо с цепи сорвались. Сделали заявление, что на любой станции до ста километров всяких труб, а если это умножить на тридцать четыре – общее количество станций, то получится почти три с половиной тысячи километров труб, в которых полным-полно радиоактивного материала. ЦФУ полностью с этим согласилось, но испортило все дело, указав, что нет никакой возможности определить, сколько же радиоактивных материалов находится во всех этих трубах.

Яблонский с тоской уставился на дно своего опустевшего стакана. Райдер покорно поднялся, а когда вернулся с новой порцией виски, Яблонский вяло упрекнул его:

– Стараетесь развязать мне язык?

– Вы догадливы. Что ответило на это УЭИР?

– Почти ничего. И они сказали еще меньше, когда эту позицию поддержала Комиссия по ядерной регламентации. В сущности, они сказали только две вещи: что практически любая атомная станция может быть захвачена горсткой вооруженных и решительных людей и что системы контроля за сохранностью материалов несовершенны.

– Вы верите в это?

– Пожалуйста, не задавайте глупых вопросов. Особенно после того, что случилось сегодня днем.

– Выходит, по всей стране могут быть припрятаны десятки тонн радиоактивных материалов?

– Скажите, вы будете ссылаться на мой ответ?

– Кажется, теперь ваша очередь задавать глупые вопросы.

Яблонский вздохнул:

– Вот черт. Да, это вполне возможно и более чем вероятно. Зачем вы задаете все эти вопросы, сержант?

– Еще один вопрос, и тогда я вам отвечу. Лично вы сумеете сделать атомную бомбу?