Прощай, Калифорния!

– Фасад? – Моро продолжал улыбаться, не обращая внимания на обидные намеки. – Это вовсе не фасад, профессор. Вы будете поражены, узнав, сколько в вашем штате мусульман и какое высокое положение в обществе многие из них занимают. Вас удивит, сколько людей приезжает сюда на богослужение и чтобы заняться медитацией. Адлерхейм быстро становится центром паломничества на Западе. А еще вы будете удивлены, когда узнаете, сколько влиятельных граждан, дорожащих своим честным именем, могут удостоверить чистоту и честность нашего имени, предназначения и цели.

– Если бы они знали ваши истинные намерения, – раздался голос доктора Шмидта, – мне не пришлось бы удивляться – я бы в это просто не поверил.

Моро воздел вверх руки и посмотрел на своего помощника. Дюбуа пожал плечами:

– Местные власти уважают нас, доверяют нам и, смею сказать, восхищаются нами. А почему? Неужели только потому, что калифорнийцы терпят и даже балуют своих оригиналов, считая их находящимся под защитой видом? Конечно нет. Мы зарегистрированы как благотворительная организация, но в отличие от большинства подобных организаций не просим денег, а даем их. За восемь месяцев своего пребывания здесь мы выделили более двух миллионов долларов бедным, умственно отсталым, инвалидам и заслуживающим этого пенсионным фондам, вне зависимости от расы и вероисповедания.

Барнетт не упустил возможности отпустить ядовитое замечание:

– Включая пенсионные фонды полиции?

– Включая и их. Причем речь не идет о взяточничестве и коррупции. – Дюбуа говорил так искренне и убедительно, что трудно было не верить ему. – Как говорится, qui pro quo[5]за то, что полиция нас охраняет и защищает. Мистер Кюрра, начальник полиции округа, имеет репутацию порядочного человека и пользуется всеобщим уважением. Власти штата полностью поддерживают его в отношении беспрепятственного осуществления наших добрых дел, мирных проектов и самоотверженных усилий. А чтобы нам не досаждали, у въезда на нашу частную дорогу в долине постоянно дежурит полицейская охрана. – Дюбуа с серьезным видом покачал своей массивной головой. – Вы даже не представляете, господа, сколько в этом мире злонамеренных людей, которые получают удовольствие, воздвигая препятствия на пути тех, кто делает добро.

– Господи Иисусе!.. – Барнетт на мгновение лишился дара речи. – За всю свою жизнь я еще не встречался с таким лицемерием! Знаете, Моро, я верю вам. Вполне допускаю, что вы, даже не подкупая никого и не обращая в свою веру, смогли обмануть и убедить честных людей, таких как начальник полиции и его подчиненные, в том, что вы действительно те, за кого себя выдаете. Не вижу причин, почему бы полиции не верить вам, – в конце концов, у них имеется два миллиона «зелененьких» причин, подтверждающих ваши заявления. Люди обычно не разбрасываются такими деньгами просто ради забавы, верно?

Моро улыбнулся:

– Я рад, что вы согласились с нашей точкой зрения.

– Обычно на такое не идут, за исключением тех случаев, когда хотят сыграть по-крупному. Риск ради преумножения, разве не так, Моро? – Барнетт медленно покачал головой, как бы не веря в услышанное, вспомнил, что у него в руке стакан, и предпринял очередные шаги для подкрепления своих сил в борьбе с ирреальным. – Не зная ситуации, трудно вам не верить. А вот когда она известна, верить просто невозможно.

– О какой ситуации вы говорите?

– О краже радиоактивных материалов и массовом похищении людей. Все это как-то не стыкуется с проповедуемыми вами гуманистическими целями. Хотя не сомневаюсь, при желании вы всему найдете объяснение. Необходимо совсем немного – игра больного воображения.

Моро вновь уселся за стол, подперев подбородок руками. Почему-то он не счел необходимым снять черные кожаные перчатки, в которых все время ходил.

– Мы не больные. И не фанатики. У нас одна-единственная цель – улучшение человеческой породы.

– Чьей именно? Вашей?

Моро вздохнул.

– Я трачу время впустую. Вы, наверное, думаете, что за вас собираются просить выкуп? Не угадали. Возможно, полагаете, что наша цель – заставить вас вместе с доктором Шмидтом изготовить для нас какое-нибудь ужасное атомное оружие? Полный абсурд. Никто не заставит людей вашего положения и убеждений делать то, что они не пожелают делать. Конечно, вы можете предположить – в мире, наверное, так и подумают, – что мы хотим принудить вас работать под угрозой пыток других заложников, например женщин. Нелепость. Должен напомнить, мы не варвары. Профессор Барнетт, если бы я приставил пистолет к вашему виску и приказал не двигаться, вы бы стали двигаться?

– Думаю, что нет.

– Стали бы или нет?

– Конечно нет.

– Как видите, пистолет в данном случае можно и не заряжать. Вы меня понимаете?

Барнетт промолчал.