Прощай, Лоэнгрин!

— Я не отказал себе в удовольствии проследить за тобой и провести небольшой обыск еще в Калькутте. Признаюсь, и тут ты меня удивила. Что и говорить технологии сейчас творят чудеса, и твой покорный слуга, спонсирует наиболее интересные направления. Но, признаюсь, эта вещица меня поразила. Тонкая работа! Поэтому, я надеюсь, что ты расскажешь мне, кто автор состава.

Габриэль убрал руку, и на поверхности стола осталась пуля. Не трудно было узнать, о чем идет речь. Их делали по заказу и отливали из уникального сплава, со стеклянным наконечником. Но истинной жемчужиной была жидкость, которая помещалась в стеклянную капсулу. По своим свойствам это был уникальный транквилизатор, который практически останавливал всю метаболическую деятельность в теле человека, почти на сутки. Я частенько использовала это на тех, людях, которые не хотели следовать за мной по тем или иным причинам. Эти пули обходились мне очень не дешево, и я редко их использовала.

— Обойдешься! — подвела я черту под пустыми ожиданиями Сомерсбри, но он по-мальчишески отмахнулся от моего язвительного тона.

А у меня внутри все екнуло, настолько настоящим сейчас мне казался этот мужчина. Чувства к нему только начинали крепнуть, и желание, с которым приходилось бороться напоминало демона, которого в данным момент пытались изгнать.

«Что ж так больно?!»

— Кажется, ты еще не поняла, с кем имеешь дело. Что ж, дорогая, не думал, что упрямство станет сколь-нибудь серьезной проблемой с твоей стороны.

И снова движением фокусника в длинных пальцах Сомерсбри материализовались странные предметы, которые он с мучительной медлительность стал выкладывать на стол.

Пластиковая стрела с присоской, нелепой яркой расцветки, ниточка, на которой был закреплен небольшой серебряный крест с распятием и брелок для ключей с логотипом «НИВА».

— Я подумывал перетрясти кое-кого в Швангау или Нойншванштайне. Ведь привязанность к новым знакомым еще не испарилась? Более поздних своих знакомых ты без особых угрызений мне простишь. Не так ли? В последнюю очередь мне бы хотелось беспокоить Кассандру и Добу. Такие душевные люди!

Значит, угроза нависла над бабой Нюрой, Васей и даже Игорьком и парой стариков, которых я любила всем сердцем. Незамысловатые вещицы, я узнала мгновенно.

Прекрасно, что я не чувствовала физической боли, но то, что сейчас творилось у меня внутри, было в разы хуже самой изощренной пытки. Ах, папа, мое тело ты подготовил на все случаи жизни, а вот, с душой, оставил наедине.

— Что ты сделал со Сьюзан?

— Она в полной безопасности, пока…

— А что же операция? Я своими глазами видела шов. Девочка сможет слышать? — хотя ответ я и знала заранее, но должна была услышать это от человека, которому с таким трудом доверилась.

Как ни странно, его глаза заволокло сожаление, и в кабинете повисло красноречивой молчание. Габриэль сочувственно пожал плечами и слегка склонил голову набок.

— Ты веришь в чудеса? — только и спросил он.

— Значит, девочке разрезали голову забавы ради? — подвела я черту под этой частью разговора, понимая, что, да, Габриэль продумал все до мелочей. — Что ты там говорил про излишнюю жестокость.

— Не утрируй, ей не было больно.

— А я? Со мной ты решил просто поразвлечься?

— Нет, дорогая. Помимо затасканной любви к человеку можно испытывать и восхищение и страсть. Впрочем, до сегодняшнего дня ты не жаловалась на счет того, как я тобой пользовался.

Как я не пыталась уловить издевки в голосе этого человека, должна была признать, что он был абсолютно прав. Ни тени бравады, хвастовства, высокомерия или злорадства. Габриэль Сомерсбри выглядел почти расстроенным из-за того, что я все же сегодня попала к нему на аудиенцию.

Но от осознания этого боль в груди не утихала, там все крошилось и скрипело, вызывая желание завыть в голос.

— А что скажешь на счет владельцев этих вещей? — я кивнула на стол. — Ты лично их забирал или…

— Лично. Кстати, не кидайся звонить, Василию. Точнее Васе. Ты ведь его так называешь? Он мне понравился. Без малого человек-невидимка: неприметная внешность, с первого взгляда — безобидная душа, молчаливый. Только не пойму, зачем тебе эта ферма? Благотворительностью занимаешься?

Я с облегчением поняла, что Сомерсбри не догадался, чем они там занимаются.

С — сракотень.

При чем, новый уровень… Что ж, милая, ты хотела по-жестче. Наслаждайся! Ты в своей стихии.

Да, я, разумеется, предполагала, что меня могут «раскрыть». Что там на этот случай говорил папа? Ах, да.

Он всегда отшучивался, что в таком случае лучше «выйти в окно».

Теперь, этот совет не казался мне шуткой. На кону стояло слишком много.

Но перед эффектным выходом, нужно позаботиться о Сьюзан, а потом…

Сколько раз я представляла себе день, когда смерть настигнет меня. Сколько хитроумных способов было придумано, чтобы не попасться. Сколько ночей испорчено холодным потом, предположениями, что еще можно улучшить, предусмотреть. И вот он итог.