Прощай, мое мужество

- Служим… - пискнул было из группы чей-то слабый голосок и тут же стыдливо замолчал.

Я недовольно буркнул себе под нос негромкий матерок по поводу этого комариного фальшстарта, но сонные солдаты уже оживились, набирая воздух в легкие, и рявкнули на всю дремлющую округу:

- С-служим Отечеству!

- Вот, так-то лучше! - подобрел Маркусин.

Кроме нас в казарме также проживали ставропольские десантники, которые вслед за нами отправлялись на аэродром и поэтому уже все находились на улице, заправляя обмундирование, протирая ясные очи и конечно же орошая близлежащие клумбы. Благо в отсутствие своих командиров… Пока еще им никто не давал команды строиться и они со стороны глазели на наш армейский церемониал.

Комбат Маркусин при любом удобном случае обязательно старался продемонстрировать всем без исключения окружающим лицам никем непревзойденные боевые качества батальона специального назначения, которым он же и командует. И в этот раз он никак не мог себе отказать в столь приятном удовольствии. А десантники, которым в Буденновске выпала незавидная участь целыми днями просиживать камуфлированные штаны рядом со взлеткой да охранять какое-то чужое начальство, теперь лишь с нескрываемой завистью смотрели на наших солдат, по нескольку раз в день вылетающих на реальные боевые задания. Но ведь война по своему усмотрению определяет всем как непосредственное предназначение, так и персональный звездный час…

Пока группы вытягивались в направлении аэродрома наши офицеры подошли к комбату, чтобы узнать поподробнее последние известия.

- Вчера в штабе мне объявили, что из всех подразделений в Буденновске наши три группы самые лучшие в плане боеготовности. Со штурмом больницы все "спецназы" обосрались, а мы не только вертолет спасли, но и замочили пулеметчиков и снайпершу. Сам генерал нам благодарность объявил. А баба-снайпер, говорят, так и кувыркнулась с вышки. Почему-то в белый халат была одета. Все видели. Так что, орден ты себе заработал. - Закончил Маркусин и еще раз пожал мне руку.

Я для приличия слегка покраснел и высказался за свою службу Отечеству.

По дороге к взлетке мы естественно обсуждали детали вчерашнего.

- Ну с пулеметом всё ясно!… А эта снайперша, да ещё в белом халате!… Ну хрен его знает, была она на самом деле или нет. С какой это дури ей приспичило лезть на эту вышку, которая просматривается со всех сторон. Да еще в белом халате. - говорил я.

- А может они на ночь снайпера сажали на телевышку, чтобы сверху их прикрывала? - предположил Сарыгин.

- Или это смертница оказалась?… Выставили в боевое охранение на случай внезапного штурма. И своих вовремя предупредит и из атакующих кого-нибудь обязательно завалит…

Эта версия командира первой группы была воспринята нами как одна из многих…

- А что? Боевики же предупреждали о том, что будут по десять заложников расстреливать за каждого своего убитого. - напомнил Алексей.

- Не знаю… Времени пока слишком мало прошло. - задумчиво сказал я. - Все сейчас взбудораженные сильно и трезво оценить…

- Да ну! Там же с нашей стороны далеко не мальчики сидят… Должны ведь разбираться в обстановке… - прервал меня командир группы номер один.

- Когда вся эта заваруха закончится, тогда и видно будет… - обыденно произнес я, перекидывая уже порядком поднадоевший нагрудник на другое плечо.

- Раз начальство говорит, что была - значит была. Нашему командованию виднее. - рассудил ротный.

- Ну раз так, значит была. Но я точно видел что-то темное между этих тарелок, а белого нихрена не заметил. - согласился я с мнением ротного.

- Ну значит она в тени тогда находилась. Солнце-то еще не взошло высоко в шесть утра. засмеялся Сарыгин.

По прибытию на свои лежбища мы вновь разбрелись по излюбленным местам, оборудованных из еще влажных досок. Как обычно в это время было зябко, но вскоре теплое светило взобралось повыше на небосклон и стало по настоящему греть наши дремлющие тела…

На завтраке вокруг комбата толстой пчелой вился местный начпрод. Вчера он и еще несколько летунов подходили поодиночке ко мне с просьбой хотя бы пару раз выстрелить из моего Винтореза. Но я вежливо говорил про острейшую нехватку патронов и отказывал им в их просьбе. Даже налитую вчера за обедом стопку теплой водки я лишь пригубил для приличия и опять отказался доверить свое оружие чужим рукам. Из всего нашего отряда спецназа да и парашютно-десантного взвода Винторез был только у меня и поэтому все остальные офицеры летной части проявляли к нему большой интерес. Но я очень ревностно относился к своему винтарю и даже саморучно его чистил, не поручая это дело солдатам. Всё-таки это была бесшумная снайперская винтовка, а у неё должен быть только один хозяин, который и пользуется ею единолично.

Сидевший на фишке разведчик еще издалека заметил приближение военных, так охочих до чужого добра…

- Товарищ лейтенант, к нам сюда идут комбат и этот," угадай, куда смотрю".