Прощай, Молдавия. Стихи двенадцати поэтов

Там, где город К. на речушке Б.
Остановку сделал для водопоя,
Не успела я рассказать тебе,
Каково мне без, каково с тобою.

По асфальту взломанному иду,

Озираюсь рассеянно, точно приезжий,
На веселые вишни в чужом саду,
Приоткрывшие занавес зелени свежей.

Ты как будто только что взял билет,

Сел на поезд – и поминай как звали.
И никто не выдаст: тебя здесь нет –
Ни в толпе прохожих, ни на вокзале.

Остается похмелье в чужом пиру

И оскомина от недозрелых ягод.
Час пробьет – я уеду или умру,
И следы мои рядом с твоими лягут.

Сны о Кишиневе

«Доктор Ванинов, дайте лекарство…»

Рудольф Ольшевский

Иерусалим иль Петербург.
Мясник тоскует иль хирург,
Не спит и воду пьет из крана,
Душевные врачуя раны.

В Аделаиде и Айове

Нам снятся сны о Кишиневе.
Летят они, воспалены,
И в местные влезают сны.

Однажды видела воочью —

Иль это только снилось мне? —
Скакал Котовский темной ночью
На страшно вздыбленном коне.

То, огрызаясь на собак,

Капитолийская волчица
На красный свет бежит впотьмах,
И красным светом глаз лучится.

То Пушкин мчится на свиданье,

То бродит хмуро Довид Кнут,
То Боря Викторов с Капланом
На преферанс вдвоем идут.

То Ленин без креста, то Штефан

С крестом глядят сквозь даль веков,
Сквозь листья горькие орехов
На Кишинэу и Кишинев.

Не подымая головы,

На нас поглядывают странно
И снова засыпают львы
У неизбежного фонтана.

Сюжеты тают кочевые,

Пока рассвет ползет в окно.
Мы забываем сны ночные,
Мы пьем веселое вино,

Не замечая – старый город

Безвестно канул в бездну лет,
И темный нас дурачит морок
В местах, где Кишинева нет

«Не сбежать от планиды своей!..»

Не сбежать от планиды своей!
Среди мрака ночного и гари
Одинокий поет соловей
Для меня свою лучшую арию.

Без тебя не расслышу его

И пройду мимохожей дорогой —
Лгут предчувствия все! Но легко
Циферблат на запястье потрогаю.

Ты услышишь ли песню мою?

Для тебя я пою и усердствую.
О судьба, я тебя узнаю! —
Это тяжесть любови под сердцем.

«У природы особые сроки…»

У природы особые сроки.
Ветка знает, когда тяжелеть.
Сможешь ли ты меня пожалеть,
Как приду к тебе с брюхом высоким?

Говорят – до венца заживет!

И – стара – говорят акушеры.
Принимаю ответные меры,
Чтоб живым был наполнен живот.

Чрево выше премудрой науки.

Чую плотью, как стану потом
Ближе к дереву с тяжким плодом
И нежней к обессилевшей суке.

Вот беременная плывет —

И в зеленую скрылась аллею.
Тяжелею во сне, тяжелею…
Тихо руку кладу на живот.

«Ради чего мне безумье отважное…»

Г. Осетрову