Прощай, принцесса

— Ладно, Луис, она сделала аборт в клинике. — Он заглянул в лежащие перед ним распечатки. — У меня здесь все записано… Здесь, кстати, есть копия и для тебя, Луис. Смотри, она совершила это двенадцатого октября… восемьдесят седьмого года. Но, к сожалению, это не все. Есть еще кое-что. — Он захлопнул папку с глухим щелчком и нагнулся вперед над столом. — Подумай, а если все это попадет в прессу? Я уже вижу газетные заголовки. Что-то типа «Жаркие поцелуи королевы Испании» или «Аборт по-королевски»… А что ты скажешь о «Как я побывал в объятиях королевы»? Или вот: «Моя бывшая невеста — ее величество». Ты уверен, что вам удастся не допустить таких публикаций? — Епископ сложил руки в умоляющем жесте. — Я знаю, что ты скажешь, Луис. Ты скажешь, что все у тебя под контролем. Хорошо. Допустим, что так оно и есть… Я знаю, ты хороший специалист в своем деле. Где уж нам соперничать с Национальным центром разведки! Даже если и могли бы, мы не желаем этого. Но как насчет иностранных репортеров? Думаешь, твоя власть распространяется и на них? Что ты скажешь о возможном шантаже Королевского дома? Я даже думать об этом не хочу, Луне.

Сандоваль глядел в глаза собеседнику, храня гробовое молчание.

— Ладно, я не собираюсь обманывать тебя, Луис. Тот доклад, что я отослал Токарелли… Там я высказал свое мнение. Ни один испанский епископ, ни один кардинал не благословит этот брак. Таково наше решение, принятое после детального изучения вопроса. Но мы не можем никому отказать в свершении таинства христианского брака. Однако эта свадьба никогда не будет проходить в кафедральном соборе Альмудена. [21]

Охранник ждал у двери. Увидев выходящего шефа, он спросил:

— К машине, дон Луис?

Тот кивнул и направился к черному бронированному автомобилю с затемненными стеклами, припаркованному у тротуара. Водитель курил, прислонившись к крылу, он тотчас бросил сигарету на асфальт и затоптал ее. Потом открыл дверцу:

— Куда едем, дон Луис?

— В контору.

Ожидавший его в машине Мануэль Эстрачан впился глазами в шефа, пытаясь понять, как прошла встреча с епископом. Но бесстрастное лицо Луиса Сандоваля, как обычно, скрывало эмоции. Так что Эстрачан поднял двойное стекло, отделяющее шофера от пассажиров, и принялся ждать. Машина бесшумно заскользила в обратном направлении по площади Ориенте.

Директор кинул Эстрачану папку, которую ему вручил его высокопреосвященство:

— Вот тут… все, что они нарыли.

Эстрачан молчал.

— Он не хочет… Не одобряет, — сказал дон Луис. — Сволочь!

— А что папа?