Прощай, прощай, черный дрозд!

Она открыла дверь и увидела, что Генри, виляя хвостом и повизгивая, трется о ноги Дженни. Дженни подняла взгляд.

— Вот что такое настоящая любовь! — воскликнула она. — А настоящая дружба — то, что я встала и приехала к тебе в восьмом часу утра.

— Извини, что я вытащила тебя из постели.

— Извиню. Но только в том случае, если у тебя есть еда.

— У меня… у меня есть кофейный торт, но…

— Замечательно. А что еще? — Дженни звонко расхохоталась, но при виде Макса тут же умолкла. — Как, и вы здесь? Просто не знаю, что и думать. Почему вы сразу не сказали, что вы частный детектив? Из-за этого возникло столько недоразумений!

— Дженни… — Лейн взяла подругу за руку. — Все это не так просто. Проходите в гостиную и садитесь.

— А почему не на кухню? Все-таки ближе к еде. — Дженни погладила себя по животу и решительно на правилась в заднюю часть дома.

— Ну что ж, о'кей. — Лейн тяжело вздохнула, закрыла дверь и пошла следом за ней.

На кухне Лейн аккуратно разложила куски торта на десертные тарелки из рубинового стекла, разлила кофе, а чашку Дженни наполнила заранее приготовлен ным травяным настоем.

— Все это не так просто, — повторила она, жестом предложив гостям садиться — Не стоит ходить вокруг да около. Понимаете, я позвала вас, чтобы извиниться Попросить прощения за то, что… В общем, я лгала вам обоим.

— Милая… — Дженни шагнула к подруге. — У тебя неприятности?

— Похоже, что да.

— Мы все уладим! Правда, Винс? Винс внимательно смотрел на Лейн.

— Сядь, Джен Не мешай ей.

— Мы все уладим, — снова сказала Дженни, однако села и бросила суровый взгляд на Макса. — Это вы виноваты?

— Нет-нет, — быстро сказала Лейн. — Вовсе нет. Дело в том, что меня зовут не Лейн Тавиш. То есть… В восемнадцать лет я официально сменила фамилию, но до того меня звали Илейн О'Хара. Имя моего отца — Джек О'Хара, и если бы Винс подал запрос, то узнал бы, что за моим отцом числится очень многое. Главным образом воровство и мошенничество.

У Дженни расширились глаза.

— Так, значит, он не владелец ресторана в Нью-Мексико?

— Владелец ресторана — мой отчим, Роб Тавиш. Когда моего отца в очередной раз посадили в тюрьму за мошенничество с недвижимым имуществом, моя мать решила, что с нее хватит. Потом я поняла, что она боялась за меня. Мне было двенадцать лет, я обожала отца, шла по его стопам и для своего возраста делала большие успехи.

— Хочешь сказать, что ты тоже… воровала?

В голосе Дженни слышался не столько страх, сколь ко восхищение, и это заставило Лейн улыбнуться.

— Да. Правда, чаще всего я отвлекала внимание, но иногда мне и самой доводилось лазить по карманам. У меня были ловкие руки, а когда люди понимали, что лишились бумажника, никто не обращал внимания на маленькую девочку.

— Вот это да… — только и вымолвила Дженни.

— Хуже всего, что мне нравилось воровать. Это было легко и интересно. А отец.. отец делал из этого игру. Мне не приходило в голову, что человеку, у которого я вытащила бумажник, будет нечем расплачиваться за квартиру. Или что семейная пара, заплатив за фальшивую купчую на дом, лишилась нескольких тысяч, которые копила на старость или обучение детей.

— Тебе было двенадцать лет, — возразил Макс. — Ребенок имеет право на снисхождение.

Лейн пожала плечами:

— Как бы то ни было, я катилась в пропасть, и это заставило мать круто изменить свою и мою жизнь. Она развелась с отцом, переехала, сменила фамилию и пошла работать официанткой. Первые годы мы часто переезжали с места на место. Не для того, чтобы скрыться от отца: она не могла бы так поступить с ним. Мама заставила отца дать слово, что он не будет пытаться снова завлечь меня в свои игры, а взамен обещала сообщать, где мы находимся. Как ни странно, отец держал слово. Не знаю, кто из нас троих больше удивлялся этому. Нет, мы колесили по стране, стараясь избавиться от внимания копов…

Лейн осеклась и смущенно улыбнулась Винсу.

— Извини, но если у человека репутация мошенника и вора, даже незаслуженная, местные жители относятся к нему с подозрением. Мама хотела начать новую жизнь, только и всего. И дать мне возможность изба виться от клейма. Это далось ей нелегко: она ведь тоже любила Джека. К тому же я поначалу сопротивлялась изо всех сил. Мне нравилось играть, и я не желала жить отдельно от отца.

Лейн вновь наполнила чашки, хотя к своей так и не успела притронуться.

— Но мать работала в поте лица, и постепенно я начала понимать преимущества честной жизни. Прошло немного времени, и мы перестали так часто срываться с места. Больше не нужно было укладывать вещи в разгар ночи и удирать из снятой квартиры или номера гостиницы. А главное — мама всегда выполняла свои обещания. Большой Джек был щедр на посулы, вот только редко держал слово. А маме можно было верить.

Все молча следили за тем, как Лейн подошла к холодильнику, достала кувшин воды с дольками лимона, наполнила стакан и сделала большой глоток.