Прощай, цирк

Разглядывая мои царапины и синяки, он, видимо, ждал от меня вопроса о том, когда вернется его брат. В такие моменты я верила, что если это произойдет, все станет по-прежнему. Однако, несмотря на обещание скоро приехать обратно, его брат до сих пор не отправил нам не единой весточки. Я думала, что он навестит нас в канун чхусок[28], когда праздничная атмосфера ощущается особенно ярко, и, может быть, даже привезет нам китайского хлеба вольбён[29] из города Яньцзи.

Мы с мужем ждали его возвращения. Предвкушение этого событие смягчало нрав мужа. Он планировал, куда мы отправимся гулять, и временами вместо угрюмого выражения на его лице появлялась широкая улыбка. Что до меня, то хотя его улыбающееся лицо слегка рассеивало мой страх, я все равно пребывала в постоянной тревоге, гадая, когда разразится новая буря.

На этот раз муж повел меня прогуляться по старому рынку. Местные груши и яблоки были намного крупнее яньцзинских, их цвет — ярче, насыщеннее. Мы купили фрукты, а также свежую рыбу и мясо. Я не знала, какие продукты следует покупать для поминальной трапезы, поэтому муж делал все сам. Он не колебался при выборе товаров, как бывало в иные дни. Погрузив в машину наши покупки, он потащил меня в близлежащий универмаг, где приобрел для меня несколько новых вещей. А когда продавец выразил мнение, что одежда мне очень идет, муж прикупил еще и косметику, и обувь.

Мы шагали по рыночным улочкам, переполненным людьми, пока не остановились перед огромным аквариумом. В нем плавали разнообразные рыбы, многих из которых я видела впервые в жизни. Он был гораздо больше того аквариума в Яньцзи.

— Может, хве поедим? — прошептал муж мне на ухо.

Я лишь молча кивнула. Муж довольно улыбнулся.

Схватив меня за руку, он зашел в ресторан, где готовили рыбные блюда. Внимательно просмотрев меню, он выбрал какое-то блюдо и указал на него пальцем. Я подозвала официанта и передала ему заказ. Хотя мы заказали лишь одно блюдо, к нему подали еще несколько закусок. Каждый раз, когда приносили очередную, муж брал палочками кусочек и клал мне в рот. Я жевала, причмокивая, и он хрипло смеялся, глядя на меня.

— Давайте лучше есть вместе. Если вы продолжите кормить меня, люди не перестанут на нас коситься, — еле слышно попросила я, чувствуя, что что-то надо сказать.

Я пододвинула блюдо поближе к нему, и он нехотя взял кусок хве. Чуть позже муж отлучился в туалет, и как раз в это время подали новую закуску. Внезапно женщина, разносившая заказы, поставив блюдо на стол, обратилась ко мне по-китайски:

— Ты откуда будешь?

— Я приехала из Яньцзи. А вы, случайно, не из тех же мест?

— Нет, я с Чанчхуня.

— Правда? Моя мать родом из Баньчхуня. Жаль, что вы не оттуда. Давно вы здесь? Я вот приехала этой весной.

Не помня себя от радости, я порывисто схватила ее за руку, но тут же бросила взгляд в сторону туалета, куда ушел мой муж.

— Я здесь уже лет десять. Ты, наверно, вышла замуж за корейца, так и перебралась сюда.

— Да. Но в Корее я впервые встречаю человека с родины.

Тут дверь в туалете открылась, и я быстро отпустила ее руку.

— Твой муж, верно, не любит, когда ты болтаешь с кем-нибудь из наших. Я права? Слышала я, что бывают такие типы. Если станет скучно, загляни в гости. Я живу здесь же, в ресторане, в небольшой комнате, так что приходи в любое время, хорошо? — быстро сказала она и отошла от столика.

У меня сразу поднялось настроение, словно я обрела хорошего друга. Та женщина еще несколько раз подходила к нашему столику с новыми кушаньями, каждый раз добродушно на нас поглядывая. При этом она не забывала в присутствии мужа говорить с правильным сеульским выговором.

После ресторана муж со словами, что это любит его младший брат, направился в ближайшую лавку, где купил примерно два килограмма жужубы. Он сказал, что прежде рядом с лагерстремией росло дерево жужубы и с гордостью добавил, что маленький брат всегда настойчиво просил нарвать ему побольше ягод. Рассказы о детстве продолжились и дома. Муж делился со мной воспоминаниями о том, как показывал младшему брату цирковые трюки, как забирался на дерево жужубы, о цирковом представлении, которое видел в Пекине. Он говорил о мужчинах, вращавших булавами, и о девочке, катавшейся по тросу. Я же, время от времени кивая, внимательно вслушивалась в его слабый голос. Однако его истории казались мне сказками об очень далекой стране, которая не имела никакого отношения ко мне.

Утки снесли пять яиц. Всего за последние дни мы собрали целых двадцать штук. Положив их в герметичный контейнер, я до краев наполнила его соленой водой. Где-то через пятнадцать дней их можно будет сварить и подавать к столу. Надо варить яйца до тех пор, пока желток не станет розоватого цвета, тогда весь жир вытечет через скорлупу. Очистишь такое яйцо до половины, возьмешь немного на ложку — и сразу ощутишь приятный, чуть солоноватый на вкус.