Прощай, Византия!

— На пути же Павла, если заказчик он, стоит в первую очередь сам Ираклий.

— Ты что же, теперь будешь круглосуточно следить за ними обоими?

— Я должен засечь момент, когда у заказчика состоится контакт со стрелком-наемником. Они должны, обязаны контактировать! Ведь как-то они обмениваются ин-

Формацией. Но как, где? Одними звонками по мобиле в таких щекотливых делах не обойдешься. И потом ведь надо как-то расплачиваться.

— А может, заказчик просто переводит на банковский счет наемника деньги — гонорар за каждое новое убийство. Кстати, ты обязательно проверь, есть у них свои банковские счета. У Павла обязательно должен быть. А вот насчет Ираклия… И у него должна быть кредитка. А ориентировки по фотороботу стрелка ничего нового не дали?

— Нет. По нашим учетам эта тварь не проходит.

— Он определенно как-то должен быть связан с военной службой, — сказала Катя. — Ты сам говорил: очень уж он профессионально стреляет. Он или бывший военный, какой-нибудь контрактник, или…

— Договаривай. Что ж ты замолчала?

— Или уволен из органов.

— Или же связан с криминалом, хотя по нашей картотеке пока и не засвечен, — Колосов хмыкнул. — А может, не первое, не второе и не третье. А четвертое.

— Он наглый и бесстрашный, раз рискнул поднять руку на такую известную семью, — сказала Катя.

— А может, ему просто щедро заплатили. Или же.., или же в самой этой семье его что-то привлекает.

— Одиозная фамилия? Это, Никита, подошло бы больше версии мстителя, а не киллера-наемника.

— В любом случае первая наша цель — он. Через него мы выйдем на заказчика.

— Который и так перед нами весь как на ладони, — вздохнула Катя. — Только вот который из двух… Знаешь, Никита, еще когда мы.., то есть когда ты полностью был во власти версии «мстителя», Нина.., ты же знаешь, она умница, наблюдательная, память у нее отличная.., так вот, она мне сообщила одну любопытную деталь про Павла Судакова.

— Какую?

— Он рассказывал ей о византийских монетах из коллекции. И как бы мимоходом поведал историю Византийского императора Ираклия и его детей. Они остались совсем молодыми, когда он умер. Они все тоже были сонаследники — эти его дети от разных браков. Речь шла о том, кто из них станет императором, кому достанется все, вся Византия. Я тут кое-что на досуге почитала о них и.., просто удивительные совпадения. Представляешь, самого императора звали Ираклий, от первого брака у него был сын Константин и дочь Евдокия… Колосов удивленно глянул на Катю.

— Сына от второго брака звали Ираклий, были еще и младшие братья и сестры. — Катя помолчала. — Они все очень недолго правили совместно, а потом погибли в одну ночь во время кровавого дворцового переворота. Византия досталась одному.

— Это Павел Судаков рассказывал Нине?

— Да. Она не была заражена «версией мстителя» в отличие от нас… Она воспринимала все, как есть там, в доме. И ей показалось, что Павел тогда рассказала ей эту историю не случайно.

— Я не понимаю, какое это может иметь отношение к делу?

— Прямое. — Катя смотрела в окно. — Если сам Павел только делал и делает вид, что верит в версию мстителя.

— Он сказал, кому из царских детей там, в этой Византии, тогда досталось все? Это ведь был братец по имени Ираклий, да?

— Нет, — Катя покачала головой, — согласно истории это был не Ираклий.

Колосов только хмыкнул.

— Знаешь, Никита… Говорят, прошлое — ложь. И мы не Византия. И никогда ею не были, даже во времена генерала Абаканова. Но если это так, если прошлое — ложь, что тогда есть настоящее? Ты видишь эту яблоню? Где ее яблоки?

Колосов облокотился на подоконник.

— Генку Сивцова по кличке Сова с подельниками из Матросской Тишины доставили. — В отличие от Кати он смотрел на автозак во дворе. — Это по разбойному нападению на семью предпринимателя в Люберцах. Там уже дело на мази, Сове обвинение в полном объеме предъявили… В отличие от нас, у них там все идет гладко. Даже стволы изъяты. И похищенное, правда, еще не в полном объеме. Эх, звали меня шесть лет назад отдел краж и грабежей возглавить. Сейчас бы как сыр в масле катался. Раскрываемость традиционно тридцать пять процентов, большего там никогда и не спрашивали, не требовали. Ловил бы таких вот, как Сова, жизни бы радовался… Так ведь нет, уперся, отказался… Теперь сиди тут к едрене-фене, подбирай трупы, как похоронная команда.

— Как поступим с Ниной? — прервала эти его излияния Катя.

— Я бы попросил ее оставаться пока там.

— Она в одном доме с убийцей, Никита. И потом там ребенок. Каким бы ни было сейчас его здоровье, мы не должны забывать, что и он тоже наследник всего этого абакановского добра… Я боюсь, что…

— Комманданте Ануфриев после волгоградского облома от операции на время самоустранился, а я.., что ж, если Нине там так страшно, она может оттуда уехать хоть сегодня. Это дело добровольное, но я все же попросил бы ее остаться.

— Ей страшно, но она не из тех, кто подводит друзей в трудную минуту. Она и там, в Май-Горе, помнишь, сражалась до конца. И тебе это отлично известно. Но одна она не справится, ей надо помочь.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу снова поехать туда.