Прощайте, колибри, хочу к воробьям!

– Это не всем помогает. Ну, пошли завтракать! Тут, собственно говоря, совсем недалеко, пройдемся пешком?

– С огромным удовольствием.

Здесь весна была уже в разгаре. Градусов пятнадцать, солнышко. Хорошо! И эти старинные дома вдоль каналов, и звуки башенных часов где-то неподалеку… Прелесть!

– Женя, вы не против, если мы сядем на воздухе, а то я курю…

– Прекрасно.

– Вас не смущает, что я курю?

– Ничуть. Курите сколько угодно.

– Отлично! Женя, Фархад прилетит только вечером, сегодня я буду вас опекать.

– Фарик мне говорил, что у вас проблемы с партией Роберта.

– Да. Был отличный исполнитель, но он соскочил, его позвали в «Ковент-Гарден», у нас ведь все только затевается, а там… Но ведь нельзя брать абы кого. У нас проект отчасти показушный, но в хорошем смысле слова. Поэтому…

– Понимаете, Мирон, Роберт – партия хоть и эффектная, но кроме сильного голоса ничего, собственно, не требует. Играть там нечего. Ну, правда, внешность нужна, но эффектных баритонов в России не так уж мало. Это же не «Риголетто» все-таки…

– А как вам Дроздовский? Такое имя, и голос, и внешность… Я с ним уже говорил, и он в принципе согласен, но такую цену заломил, мама, не горюй!

– Ну, если вам нужно имя, то с Робертом он справится. Без сомнения, Роберт и Эскамильо – вот две партии, которые ему по зубам.

– То есть вы считаете, что другие партии ему не по зубам? У него же мировое имя! И сказочный голос.

– Ну, не знаю… Я его не люблю, но, может, я несправедлива к нему.

– А вот сегодня мы его послушаем в «Трубадуре». Может, пересмотрите свое отношение?

– Попробую.

И Мирон принялся рассказывать мне о своей мечте:

– Поймите, Женя, русские певцы сейчас поют по всему миру и очень успешно, но они рассеяны, ну, вроде как евреи…

– А вы хотите создать что-то вроде оперного государства Израиль? – засмеялась я.

– Вот именно! – воодушевился он. – Мы с Фархадом около двух лет носимся с этой идеей, и у нас уже стало что-то вытанцовываться, но нужны огромные деньги, я кое-что надыбал, но мы решили начать с «Иоланты», одноактная опера, недорогая в постановке, немноголюдная и такая красивая. Но одного спектакля для такого проекта мало.

– Понимаю. Но нет возможности замахнуться сразу на несколько, это, так сказать, пробный шар? Но у Фархада большое имя, оно само по себе уже приманка…

Мне позвонил Фархад.

– Женечка, все в порядке?

– Да, Мирон вовсю меня опекает, вечером идем слушать «Трубадура».

– Я скоро прилечу, в оперу не пойду, так что увидимся завтра утром. Заеду за тобой в гостиницу в половине десятого.

– Хорошо, Фарик. У тебя грустный голос.

– Просто устал. Не беспокойся, Женечка. Все в порядке.

«Трубадур» – одна из моих любимых опер.

И в сегодняшнем спектакле было немало удач. Роскошный Манрико, потрясающая Азучена, дивная Леонора, не было только графа Ди Луна… То есть он был – красивый, фактурный, с роскошным тембром, но как бы его и не было. Мирон очень внимательно наблюдал за моей реакцией.

А публика, надо сказать, была в восторге.

– Ну, Женечка, я смотрю, Дроздовский вас не впечатлил?

– Нет. Понимаете, Мирон, Ди Луна же сложный, неоднозначный образ.

– Но публика сходит с ума!

– Это личное дело публики. А мне не нравится. Понимаете, он же совершенно пустой…

– Пустой? – Мирон внимательно на меня посмотрел.

– Ну конечно! Он же влюблен только в себя. Знаете, Марио Ланца когда-то сказал гениальную фразу…

– Ну-ка, ну-ка!

– «Принято говорить, что у человека прекрасный голос, но это не важно, важно, чтобы у прекрасного голоса был человек». Это не дословно, но…

– А ведь и вправду гениально сказано.

– Ну вот! А я в данном случае человека за этим роскошным голосом не ощущаю. Абсолютно! Но Роберта споет, не сомневаюсь.

– Женя! Женечка! Как же мне не хватало именно этой мысли! Не стану я его брать! И платить ему сумасшедший гонорар не хочу! Я вспомнил одного парня из Молдавии, у него сказочный голос, и для него приглашение в такой проект будет просто счастьем, у парня не очень ладится… Решено, посылаю Дроздовского! И экономия существенная, и можем вытянуть одаренного парня на европейский уровень!

– А Фархад его слушал?

– Не знаю. Честно говоря, я о нем позабыл совсем, но когда вы сказали про человека… Там он есть… И у него еще бездна юмора…

– А как его зовут?

– Андрей Мунтяну.

– Никогда не слышала, хотя это неудивительно.

– А давайте я сейчас вам его покажу. – Он помахал перед моим носом своим планшетником, с которым не расставался. – Хотя нет, сперва надо поужинать. Вот что! Ужинать поедем за город, в машине посмотрите и послушаете.

– Годится! – воодушевилась я. Я уже чувствовала себя с этим боровичком как со старым приятелем.

И тут Мирону позвонил Фарик.

– О, друг! Ты приехал, а мы с Женечкой собираемся ужинать, может, ты с нами? Я тут вспомнил про одного парня с таким голосом… Женя Дроздовского забраковала. И так, знаешь ли, убедительно. Хорошо, спускайся, мы сейчас за тобой заедем. Женя, Фарик едет с нами!

Я обрадовалась. Я чувствовала себя в своей стихии.

– Друзья мои! – воскликнул Фарик. – Вы, кажется, нашли общий язык? Я страшно рад.