Прощайте паруса

Дмитрий Викентьевич в тот вечер понял, что не случайно он остался со своим мнением в одиночестве. Жизнь идет вперед и диктует новые методы работы, требующие смелых решений. А он к этому не привык, и у новой жизни оказался как бы в хвосте. "Видимо, плохо я, старый работник, представляющий вчерашний день колхоза, вписываюсь в современные масштабы. Как у финансиста, положение у меня подчиненное. Средствами распоряжаются правление с председателем. Мне остается только выполнять указания... А вот как парторг я, кажется, и вправду устарел. Пусть поработает на этом месте другой. С меня хватит". Утром он пришел на работу, как всегда, спокойный, уравновешенный, чисто выбритый и первым делом заглянул в кабинет председателя. До вылета оставалось еще часа два. С утра Шатилов и Поморцев осмотрели помещение, предназначенное для временного цеха, и теперь сидели у Климцова, обмениваясь мнениями. Поморцев советовал председателю: - Надо до осени сделать для консервации шкурок небольшие бетонные резервуары в земле на возвышенном месте, где нет грунтовых вод. Чертежи мы пришлем. Цемент, как приеду, сразу отгрузим. Климцов слушал и записывал в блокнот. Шатилов молча сидел у окна. - А, Дмитрий Викентьевич! - приветствовал он главбуха. Митенев вежливо поздоровался и стал слушать, что говорит начальство. Когда Поморцев закончил деловой инструктаж, Шатилов сказал, обращаясь ко всем: - Вот, товарищи, вчера Дмитрий Викентьевич просил заменить его на посту секретаря партийной организации. Что скажете по этому поводу? - Разве есть к тому достаточные причины? - спросил Климцов. - Видимо, есть, - сдержанно заметил Шатилов. - Мне трудно работать по двум направлениям. Теперь в бухгалтерии дел будет еще больше, - стал объяснять Митенев. - Да и со здоровьем неважно... - Если Дмитрий Викентьевич настаивает, просьбу придется уважить, высказал свое мнение Климцов. - Но я прошу вас, Дмитрий Викентьевич, обратился он к Митеневу, - в бухгалтерии еще поработать. Никто, как вы, не умеет экономить колхозный рубль. Другого главбуха нам не надо. - Буду работать, пока смогу, - обещал Дмитрий Викентьевич, тронутый просьбой председателя. - И до отчетно-выборного собрания придется вам вести и партийную работу. Преждевременно вас освобождать никто не собирается, - сказал Шатилов.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

1

В отношениях мужчины и женщины наступает такой момент, когда приходится так или иначе решать свою судьбу. И Суховерхов понимал, что такой момент в его отношениях с Феклой наступил. Чувство, возникшее у него к этой женщине, было глубоко и серьезно. Кроме того, он, как директор школы, руководитель коллектива педагогов, воспитатель детей, не мог пренебрегать общественным мнением. А что, если его ночной визит к Фекле не остался незамеченным? Это может вызвать ненужные кривотолки... Школа была пуста. Недавно в ней закончили ремонт, предшествующий началу учебного года. Леонид Иванович пришел проверить, хорошо ли высохла краска на партах, и задержался в одном из классов. Не без труда втиснувшись за парту, предназначенную для- пятиклассников-шестиклассников, он облокотился на блестящую крышку и задумался. Фекла не выходила у него из головы. Одиночество ему наскучило, а она определенно относится к нему с большой симпатией. Конечно, любовь украдкой дальше невозможна. Надо или порывать связь, или соединять свою судьбу с этой женщиной. А почему бы не соединить? У Феклы масса достоинств. Она умна, практична, находчива, жизнелюбива, заботлива, умелая хозяйка. В селе ее уважают и ценят. Недостаток образования с лихвой восполняется в ней живостью ума, общительностью и массой других достоинств.