Прощайте, серебристые дожди...

Может, Азату просто не хватает выдержки? Как тогда не хватало Маринке?

Азат вспомнил, как он прокрался в дом учителя, чтобы предупредить о предстоящем налете полицаев… Тогда у Маринки тоже не хватило выдержки. Из-за этого она сделалась как испорченная патефонная пластинка: повторяла одну и ту же строчку…

Все явственнее он ощущал на себе чужой взгляд. С трудом поборол он полудрему и широко раскрыл глаза.

Рыжий не спал, рука его тянулась к карабину!

Азат заорал не своим голосом. Ему бы вскинуть карабин, но в этот миг он даже думать забыл об оружии.

Воспользовавшись минутой растерянности, Рыжий кинулся к двери..

— Стой, буду стрелять!

Но куда там! Рыжий успел нырнуть в дверь. Проснувшиеся мальчишки не сразу сообразили, что происходит.

— Немец сбежал! — завопил Азат и бросился вслед за Рыжим.

Но разве увидишь его, проклятущего, в такую непроглядную ночь? Рыжий как сквозь землю провалился. Он скорее всего притаился где-нибудь рядом. Но где его искать?

Надо было немедля бежать в командирскую землянку, поднимать тревогу, пока не поздно.

Азат бежал, спотыкаясь и падая. «Упустил! — горько упрекал он себя. — Первое задание не выполнил».

— Кто идет? — окликнул его часовой.

— Это я! Новенький.

— Чего несешься как очумелый? Я мог нечаянно пристрелить тебя. Ночью скакать галопом не полагается, тем более возле командирской землянки.

— Я упустил Рыжего!

— Какого такого Рыжего?

— Да немца проклятого!

— Чего же тогда тут торчишь? — рассердился часовой. — Беги к командиру!

— Где же ее землянка?

— Вон, разве не видишь?

Азат со всех ног бросился вниз по ступенькам.

— Что случилось? — спросил дядя Ваня, поднимаясь навстречу.

— Рыжий сбежал! — с трудом выговорил Азат. Мальчишка понимал, что ему, конвоиру, нет никакого снисхождения.

«Я ТАКОЙ ВИНОВАТЫЙ…»

— Ну, расскажи, как было дело? Я хотел применить военную хитрость, — сдавленным голосом начал объяснять Азат.

— Какую же? — спросил дядя Ваня.

— Я притворился спящим, чтобы испытать Рыжего…

— И незаметно для себя задремал?

— Что вы! — отчаянно мотнул головой Азат. — Я в расчете ошибся и с закрытыми глазами просидел дольше, чем полагалось.

— Так, так…

— Сижу, значит, и думаю: пусть Рыжий убедится, что я в самом деле сплю. Он этим и воспользовался. Пока я сидел зажмурившись, он успел подняться и подойти ко мне. Я очнулся уже тогда, когда он стоял в двух шагах от меня.

— Н-да… Дело дрянь. Я один тут виноват, — вздохнул дядя Ваня. — Мне не следовало бы доверять Рыжего Азату Байгужину…

Оксана не вмешивалась в этот разговор. Лишь после того как дядя Ваня всю вину принял на себя, она устало потерла покрасневшие веки.

— Давайте разберемся, что к чему, — сказала она. — До встречи с Отто (при этом она показала на нового немца) Рыжий был спокоен за свою судьбу. Появление Отто спутало все его расчеты. Он почувствовал, что у него не остается надежды на спасение. Что делает в таком положении любой человек? Решается на побег. В эту ночь он все равно попытался бы уйти. Если не из лазарета, так из землянки старшины.

Все молчали.

Почему ничего не говорит дядя Ваня? Хоть бы покричал на Азата!

Пленный немец своими серыми глазами глядел на мальчика с упреком.

И тогда Азат ясно понял: нет ему прощения. И не будет.

— В конце концов, Рыжий облегчил нашу задачу, — проговорила Оксана, точно не замечая состояния Азата. —

Теперь незачем наводить справки, отпали все сомнения. Он сам себе вынес приговор. Из нашего леса никто легко не уходит.

Азат ожил. Будто тяжкий груз свалился с его плеч. Командир отряда по телефону вызвала начальника штаба.

— Предупредите все посты и секреты, — проговорила Оксана спокойно, — особенно северный пост. Сбежал Рыжий. Скорее всего, беглец направится на север, в сторону дороги, по которой его привели сюда.

Она провела ладонью по волосам, зачесанным назад, сняла с пояса тяжелую кобуру с трофейным немецким пистолетом.

— Отправляйтесь-ка, Иван Иванович, с немцем к себе, — устало проговорила она. — Там, кстати, освободилась постель для Отто. Байгужин пока останется возле телефона. Мне тоже, пожалуй, надо вздремнуть. Будешь дежурить! — приказала она Азату. — Вот тебе часы. Ровно через два часа разбудишь. Не уснешь?

— Нет. Теперь ни за что! Уже засыпая, Оксана сказала:

— Твой Рыжий нынче встретит последнюю зарю в своей жизни.

Она быстро уснула и, конечно, не слышала, как Азат вслух сказал себе:

— Я такой виноватый…

Он чувствовал себя очень скверно. «Пусть только представится случай, я оправдаюсь перед всем отрядом, — думал Азат, — и перед мальчишками». Азат хорошо понимал, что после этой ночи вряд ли Микола Федорович станет хлебать с ним из одного котелка. Ведь Микола Федорович не признавал человеческих слабостей. Лишь Миша, может быть, по своей доброте постарается как-то обелить его.

Телефон не звонил. «Неужели упустят?» — тревожился мальчишка.

В этот трудный час, когда некому было излить душу, он невольно вспомнил Маринку. Ему верилось, что они рано или поздно встретятся. Ей можно будет рассказать, как он страдал, упустив фашиста. Она поймет его, но не оправдает. Она такая же суровая, как и Микола Федорович.