Прощайте, серебристые дожди...

Азат глянул на собеседника с недовернем. Разыгрывает, ясно…

— Ха! Что-то не верится, — небрежно заметил Азат. — Ну какой же ты военный, сам подумай? Ни выправки у тебя, ни офицерской формы… Только не обижайся, если скажу правду…

— Попытаюсь…

— В бою нужна сила, сам понимаешь. А что тебе делать в рукопашном? Посмотри на себя со стороны: ходуля и есть!

Незнакомец опять расхохотался.

— Ну и выдал ты мне, — сказал он. — Хоть помирай от твоих слов!

— А кто ты, между прочим, будешь? — задал вопрос Азат. При этом на всякий случай сделал вид: хошь, мол, отвечай, хошь нет.

— Комиссаром к вам прислали.

Другого, возможно, оторопь взяла бы, в лице б переменился. Но Азат Байгужин даже глазом не моргнул. Как ни в чём не бывало протянул руку.

— В таком случае давай знакомиться: Азат Байгужин.

— Любимов, — ответил комиссар, пряча улыбку.

ОПАСНАЯ ЖЕНЩИНА

В то утро никто в отряде даже не подозревал о существовании женщины, которая сыграла такую роковую роль в судьбе многих партизан.

Пока всё шло своим чередом. Часовой стоял в трёх метрах от шалаша, чутко прислушиваясь к лесным шорохам и незаметно следя за комиссаром. Тот как будто потерял всякий интерес к Азату. Ему что! Скинул пальто и растянулся под дубом во весь свой великий рост. Лежит в тени, на облака лениво поглядывает.

Оксана Белокурая задерживалась, хотя должна была вернуться ещё до рассвета. Наверное, что-то не ладилось на строительстве аэродрома. Какой бы безупречный план ты ни составил, в боевых условиях предвидеть все случайности и опасности невозможно.

После того как солнце вынырнуло из-за залитых золотом облаков, Азат невольно вздохнул. В такую погоду только загорать. Так и поступил бы Азат Байгужин, будь он сейчас в родной Уфе. Там шесть берегов у трёх рек, выбирай себе песочек по вкусу. А на посту о купании и думать не смей!

…Оксана Белокурая явилась в полдень. Не успел адъютант Азат раскрыть рот и доложить, как комиссар сам вышел ей навстречу. Вот каким расторопным оказался!

— Здравствуйте, товарищ Белокурая! — сказал он и протянул руку. Но представляться не стал и фамилии не назвал.

Из этого Азат сделал для себя вывод: появление комиссара в отряде кое для кого не явилось неожиданностью. Командир и комиссар вели себя так, словно недавно расставшиеся знакомые.

— Как у них там? — спросил комиссар.

— Противник пока ничего не чует. Потихонечку строимся.

Речь, как понял Азат Байгужин, шла об аэродроме. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, ожидая распоряжения своего командира.

— У тебя, Байгужин, тут лады? — повернулась наконец к нему Оксана Белокурая.

— Лады.

Ежели бы она не знала, что весь отряд со вчерашнего дня сидит на голодном пайке, она, конечно, отослала бы своего адъютанта за завтраком для себя и для гостя. В данной ситуации она утешилась тем, что сама выпила родниковой воды и гостю предложила.

— Угощайтесь, чем богаты!

Гость пил долго, делая большие глотки. Явился он, наверное, издали. И порядком устал. Оторвавшись от солдатского котелка, комиссар сказал:

— Между прочим, председатель колхоза имени Третьего Интернационала обещал подкинуть провиант. Договорились, мы вышлем навстречу проводников.

— Вышлем, — глянув на адъютанта, добавила: — ступай отсыпайся. Но прежде пошли ко мне Сундукова.

После подобного приказания Азату положено было рвануться в хозвзвод, который стоял рядом с госпиталем. Но он не спешил, шел спокойно. Его охватили сомнения. До появления комиссара никто не стоял между командиром и ее адъютантом, так, во всяком случае, Азату Байгужину казалось. Кто знает, как будет теперь? Вдруг комиссар отстранит его, Байгужина, и сам сделается незаменимым другом и товарищем командира. В истории такие вещи случались.

Старшину Сундукова не так-то просто было разыскать, он всему лесу хозяин. Наконец, обнаружив его в кузнице, Байгужин со спокойной совестью вернулся в госпиталь. После контузии он все еще числился в команде выздоравливающих.

Азат очень нуждался в дружеском сочувствии. Ему обязательно хотелось рассказать друзьям о том, как неудачно состоялось у него знакомство с новым комиссаром.

Мишку-поваренка Азат не застал на месте, а Микола Федорович не стал его слушать. Помощник фельдшера разрывался на части: на его попечении был весь госпиталь. Это понимать надо!

«Чего же мне посоветует Микола, ежели он не слушал

нашего разговора с комиссаром и в глаза его не видел?» — рассуждал Азат Байгужин. И решил пока отсыпаться. Голова уже сама валилась на грудь.

Положив под голову вместо подушки вещевой мешок, обняв карабин, Азат закрыл глаза и через миг спал уже крепким сном.

Проспал он весь день и всю ночь. Пожалуй, спал бы еще, если бы вокруг He поднялась суматоха.

Азат открыл глаза и ошалело глядел на людей Сундукова, явившихся с двумя самодельными носилками. Партизаны бережно опустили на землю носилки. Байгужин, расталкивая молчаливый круг, протиснулся вперед.

На одних носилках лежал незнакомый старик с бородой торчком. Он тихо постанывал.

— Восемь пулевых ран! — покачал головой Иван Иванович. — Три из них сквозные… Сволочи!