Прощальный подарок Карла Брюллова

– И уму тоже, – отмахнулся Луганцев. – Образовывал, в Академию помог устроиться. Познакомил с интересными людьми, помог подзаработать. Ревновал его, правда, страшно, ко всем, хоть и знал, что мы не про то, но все равно. А у Виктора после общения с Толиком уже взгляд на жизнь несколько сдвинулся. Я это понял, когда он со мной кокетничать принялся. Причем без всякой выгоды, так, ради искусства. А тут Мишка Пичугин нарисовался. Миша же у нас какой? – многозначительно взглянул на следователя Луганцев. – Успешный. А успешность притягательна. Одет – с иголочки, своя машина в его-то еще юном возрасте. Да, не мой старый «Москвич», а новенькие «Жигули». Манеры, речь, образованность, небрежное умение коснуться в разговоре глубоко философских и модных тем, упомянуть о личном знакомстве с Ивом Монтаном, с Карденом, еще с кем-нибудь. На молодой, неподготовленный ум это действует завораживающе. Мишке-то что? Ему надо было, чтобы Виктор с ним работал. Сколько помню, он с него целую серию картин написал, заказ у него был какой-то крупный. Мишка одурманивал, а Витька сидел, раскрывши рот, и сам, наверное, не понял, как влюбился. Пичугин-то – не дурак, он быстро сообразил, что к чему, и очень умело мальчику голову дурил, вроде бы на что-то намекая, вроде что-то туманно обещая. Но зацепиться по делу не за что. Он это умеет, людей безнаказанно использовать. Ну а когда работа закончилась, он мальчику руку пожал, финскую шоколадку, это я условно, подарил, поблагодарил за работу и попрощался. Я это потому рассказываю так подробно, что Виктор как-то ко мне пьяный явился, среди бела дня. Плакал у меня в мастерской на кушетке. Он знает, что мы с Михаилом друзья. Плакал и умолял с Михаилом поговорить. Видно, совсем отчаялся. Жалко смотреть было. Я его, конечно, в чувство привел, объяснил все, как мог, а только что влюбленному человеку здравый смысл? Потом, конечно, к Мишке поехал, уж больно парня было жалко. А тот только руками разводит. Ничего не обещал, ни на что не намекал, он меня не так понял. Не знаю, чем там у них дело закончилось, но по мне, так нехорошо вышло. Мальчишка, конечно, страдал очень, обозлился. Я думал, он к Толику вернется. Но нет. Тот, конечно, все узнал, переживал сильно, запил даже, ездил к Мишке отношения выяснять, грозил чем-то. Да с того, как с гуся вода. Он умеет культурно послать, не придерешься.

– Да, грубо говоря, два разбитых сердца, а ваш приятель вроде как и ни при чем, – подвел итог Владимир Александрович.

– В самую точку.