Прощальный поклон капитана Виноградова

– Да. Фактически, она-то с ним и общалась. Я только мельком здесь, в кабинете, распоряжение дала, чтобы вещи покойной отцу вернули. И отправила к администратору. А тогда Танина смена как раз опять выпала, вот она его в камеру хранения и провожала. Брала расписку, успокаивала…

– Ага! А когда ваша Таня работает? – совершенно непроизвольно обернулся Нечаев в ту сторону, где за стенкой должна была находиться стойка портье.

Тамара Степановна отрицательно покачала головой:

– Она теперь не наша… Уволилась!

– Давно?

– Да нет, месяца три-четыре назад. Можно посмотреть точно, если хотите. – Не дожидаясь ответа оперативника, собеседница снова скрипнула металлическими петлями сейфа. Не без труда извлекла из его глубин внушительных габаритов коробку из-под женских зимних сапог: – Здесь у меня весь «отдел кадров». Приказы, трудовые книжки, листки по учету…

Наблюдая за ловкими манипуляциями Тамары Степановны, гость не удержался от вопросов:

– А почему она уволилась? Куда? Не говорила?

– Нет. В заявлении об уходе написано – по семейным обстоятельствам.

– Ну, ни за что не поверю, чтобы вы – с вашим опытом, с вашим знанием людей…

Собеседница даже не стала кокетничать:

– Таня вообще была девушка странная. Нет, не плохая! Но… Попала к нам на работу «сверху», по звонку хозяйки. И встретили ее соответственно – на освободившееся место дежурного администратора многие претендовали. Свои, со стажем… А тут – какая-то хохлушка неизвестно откуда! Поэтому в коллективе держалась особняком. Не ссорилась, но и не дружила ни с кем.

– А с вами?

– Мне с ней делить было нечего… Вот! Нашла.

На стол перед Нечаевым лег стандартный «листок по учету кадров».

– Разрешите?

– Конечно! Копию снять, правда, не на чем – ксерокс у нас тоже очередные кредиторы забрали. Но можете себе выписать…

Однако Денис уже не слышал, что ему говорит сидящая напротив женщина. Запись в одной из первых же строчек стандартного бланка повергла его в состояние, близкое к предынфарктному. Ноздри наполнились терпким и не сравнимым ни с чем запахом близкой, но очень опасной добычи.

– Ого!

Местом рождения уволившейся из гостиницы девушки значился крохотный и мало кому известный украинский городок. Сам Нечаев до некоторых пор встречал это название только в революционных романах про батьку Махно и комбрига Котовского, зато…

Зато за последний год Денис наталкивался на него по меньшей мере третий раз: в том же городе были прописаны оба Лукашенко – отец и дочь. Олеся, правда, была чуть помладше своей землячки, но не намного.

Перед глазами оперативника возник телетайп, который он направлял по месту жительства покойной.

– Да, дела-а!

– Простите? – Тамара Степановна смотрела на гостя с удивлением и любопытством.

Нечаев судорожно сглотнул слюну и с трудом удержал готовый уже сорваться ответ:

– Сейчас, минуточку… – Чтобы выиграть время на размышление, он перевернул лист плотной бумаги и принялся читать то, что написано на обороте.

Но судьба, очевидно, решила не скупясь высыпать разнообразные неожиданности на голову молодому оперативнику. В качестве предыдущего места работы дежурного администратора гостиницы «Рубеж» значилась… торгово-издательская фирма «Первопечатник».

– Значит, до перехода к вам она трудилась секретарем-референтом?

– Да, вроде в какой-то книжной конторе.

– Долго?

– Не знаю… Здесь не написано.

Денис кивнул:

– Понятно. – Собственно, понятно ничего пока не было, поэтому он просто спросил собеседницу: – Можно и это забрать?

– Если хотите…

– Очень хочу! – Оперативник положил «листок по учету кадров» рядом с актом, написанным некогда Лукашенко-старшим. Теперь Танина черно-белая фотография сосредоточенно смотрела широко раскрытыми глазами в потрескавшийся потолок. – Тамара Степановна, голубушка! Не обижайтесь, ладно? Я тут разберусь немного, что к чему, – и все вам расскажу. А сейчас – не то чтобы права не имею, но пока еще сам… того! Боюсь напутать. Хорошо?

– Хорошо, – улыбнулась собеседница.

– Тогда сейчас пока я протокольчик выемки по-быстрому оформлю, а потом еще отзвонюсь… Бумажечки не найдется? А то я бланки даже как-то не догадался взять. Но ничего, так тоже законом не возбраняется.

Денис говорил и говорил что-то не очень осмысленное и нужное – скорее для себя, чем обращаясь к собеседнице.

– Ручка есть?

– Имеется! Понятых запишем… Пригласите кого-нибудь, ладно? Из своих.

Вскоре он уже, стараясь ненароком не сбить проложенную между экземплярами копирку, заполнял белое пространство бумаги торопливыми казенными оборотами.

Наконец все формальности были выполнены. Нечаев встал и пожал протянутую женщиной на прощание руку:

– До свидания! Спасибо вам, я обязательно перезвоню.

– Всего хорошего, Денис Валерьевич. Если что еще понадобится – обращайтесь!

Дверь за посетителем закрылась…