Прощальный поцелуй

– За этим снимком скрывается удивительная история, – затараторила Эбби. Она нервничала; мимо них проходил официант, и она, взяв у него стакан с апельсиновым соком, быстро сделала глоток. – Здесь запечатлен момент, когда они виделись в последний раз. Он пропал во время своей экспедиции, предположительно погиб. И никто никогда так и не узнал, что с ним случилось.

– Последнее прощание… – тихо произнес Эллиот.

– Именно так, – подтвердила Эбби, восхищаясь тем, с каким чувством это было сказано.

– Собственно говоря, я собрала информацию об изображенной здесь женщине. Мы не упомянули о ней в наших комментариях, поскольку мой босс посчитал, что нужно сосредоточить внимание на путешественниках и первооткрывателях, хотя она тоже очень интересная фигура. Это Розамунда Бейли, известная в семидесятые и восьмидесятые годы журналистка. Впрочем, впоследствии она, похоже, исчезла с радаров.

– Розамунда Бейли? – удивленно переспросил Эллиот.

– Да, а вы ее знаете?

Холл пожал плечами:

– Ну, не совсем, все-таки я из другого времени, но ее у нас дома частенько поливали грязью. Мой отец с ней не ладил, что, собственно, неудивительно. Она была ведущим обозревателем одной из конкурирующих газет, и ей доставляло особое удовольствие подвергать его нападкам.

– Ваш отец, вы сказали?

– Эндрю Шах.

– Лорд Шах? Тот самый барон прессы? То есть я имела в виду медиамагнат. Уф…

Эллиот рассмеялся:

– Ладно, не переживайте, мне приходилось слышать, как о нем говорили намного более обидные вещи. По-моему, в те времена у него было прозвище Мясник с Флит-стрит[17]. Так что образцовым папашей он определенно не был, но это уже совершенно другая история.

– Простите, – пробормотала Эбби. – Я не хотела… Мне надо бы знать.

– Нет, серьезно, все нормально, – сказал Эллиот.

Он задержал взгляд на ней на мгновение дольше, чем следовало бы, и Эбби почувствовала, что краснеет.

– Именно по этой причине в качестве литературного псевдонима я и взял фамилию матери. Отец всегда тяготел к поляризации мнений, что, как вы сами понимаете, может быть как благословением, так и проклятием в моем бизнесе.

– Так, значит, вы тоже лорд? – спросила она. – Или будете им, когда?..

Ну что за вопрос, черт побери!

Эллиот покачал головой:

– Боюсь, что нет. Титул он получил во времена Тэтчер по политическим мотивам, и он только пожизненный. Кроме того, у меня есть старший брат, который и унаследует поместье, громадные долги и двух тайных любовниц.

– Что, правда?

Эллиот расхохотался.

– Нет, Эбби, неправда. По крайней мере что касается любовниц. Мой отец слишком занят игрой в эту свою «монополию», чтобы тратить время на такие реальные вещи, как чувства.

– Я пригласила на открытие выставки и Розамунду Бейли, – сказала Эбби, почувствовав, что их теперь что-то связывает, как заговорщиков.

– Так она придет? – спросил Эллиот, и глаза его загорелись.

Эбби пожала плечами:

– Поскольку она мне не ответила, то полагаю, что нет.

– Или она просто не любит отвечать на приглашения. Знаете что? Давайте пойдем поищем ее. – Он прикоснулся рукой к ее талии, и она вздрогнула.

– Мне нужно пообщаться с ней, – сказала она, как можно более деликатно отступая в сторону.

– А давайте будем вместе общаться с ней, – с полуулыбкой сказал Эллиот. – Если Розамунда Бейли здесь, то нас ждет потрясающе интересная история человеческой жизни.

Эбби выдержала паузу, потом кивнула. Стивен настаивал на том, что следует добиться как можно более широкого освещения в прессе. «Материалы в прессе – это осведомленность. Осведомленность – это продажи. А продажи – это будущее института», – подчеркивал он, давая установку персоналу перед началом выставки.

Она уже хотела предложить Эллиоту спросить у Лорен, отметила ли та Розамунду Бейли в списке приглашенных, но тут увидела, как в зал входит очень элегантная, немолодая, но хорошо сохранившаяся женщина. Она была со вкусом одета: серое платье и бежевый плащ, на ногах – туфли-лодочки на низком каблуке, на шее – нитка крупных бус. Ее каштановые волосы с живым блеском были аккуратно заправлены за уши. Стряхнув капли дождя со своего зонтика, она оставила его в углу и протянула Лорен свое приглашение.

– Это она, – прошипела Эбби. – Я нашла ролик о ней в «Ньюснайт».

– Тогда чего мы ждем? – отозвался Эллиот, делая шаг вперед.

– Нет, погодите минутку, – сказала она, коснувшись его руки.

Они оба наблюдали за тем, как Розамунда обходила зал. Она двигалась медленно, но грациозно, приостановившись, чтобы надеть очки, прежде чем осматривать экспозицию. Эбби и Эллиот смотрели на нее и молчали. Розамунда с большим интересом разглядывала каждый снимок, и по мере приближения к месту, где стояли они, возбуждение ее, похоже, нарастало.

В конце концов она остановилась перед фото, где была запечатлена с Домиником, и у Эбби перехватило дыхание. Ей показалось, что она услышала тяжелый вздох. Звук этот был едва различим за веселым смехом гостей и звоном бокалов. Затем Розамунда склонила голову и на миг закрыла глаза.

– Экспедиция Доминика Блейка, – мягко произнес Эллиот, делая шаг вперед.