Прощальный поцелуй

– Моя мама так пила, что ее едва не лишили родительских прав, а я чуть не попала в приют. Нам удалось этого избежать, но я сама себя воспитывала. Мама не работала. У нас не было ни денег, ни какой-либо поддержки. По выходным я подрабатывала в одном из отелей в Портри – владельцы ценили мою старательность и честность. Перед тем как осесть на острове Скай, они были заядлыми путешественниками. В отеле было полно книг и фотографий тех мест, где они побывали. В Венецию они ездили, чтобы посмотреть Дворец дожей, во Флоренцию – чтобы посетить галерею Уффици, в Канаду – ради искусства местных индейцев. Все это меня очень интересовало, и они посоветовали мне поступить на факультет истории искусств. Учась там, я стала подумывать о карьере, связанной с художественными галереями и музеями. В результате я попала на стажировку в Музей Виктории и Альберта. С того все и началось.

Произнеся это, Эбби вдруг задумалась, была ли она достаточно инициативной, определяя свою жизнь. Принимала ли она сама решения или пускала все на самотек, не была ли чересчур подвержена влиянию окружающих?

Эти размышления прервал официант, явившийся принять заказ. Эллиот доверху наполнил ее бокал вином. Верхний свет стал постепенно меркнуть, и официант зажег свечу, стоявшую на их столике. Терраса вдруг превратилась в волшебный уголок, и, подняв глаза, Эбби была застигнута врасплох: Эллиот был невероятно красив при этом мягком, призрачном освещении.

– Вы верите всему, что нам сказал Алексей? – спросила она и вдруг подумала, что кафе это может быть напичкано «жучками» для прослушки.

– А зачем, скажите, ему сочинять такую изощренную ложь?

Она не знала, что на это ответить.

– Думаю, он был прав, когда говорил, что Доминик жаждал острых ощущений, – задумчиво произнесла она.

Эллиот кивнул:

– Вероятно, это стремление и было его главной мотивацией, что бы там Алексей ни говорил насчет ненависти. Представьте себе: парню двадцать лет, он любит красивых женщин и быстрые автомобили, и когда кто-то предлагает ему стать шпионом, он готов согласиться. Или, по меньшей мере, очень серьезно над этим предложением раздумывает. Все это вполне согласуется со всем тем, что нам известно о Доминике. С его любовью к опасностям и тяге к шику.

– А мы могли бы больше не говорить об этом? – тихо спросила Эбби. – Сегодня, по крайней мере. Это навевает грусть, а мы находимся в таком прекрасном, волшебном месте.

По Неве проплыл прогулочный катер; где-то в его глубине звучала нежная мелодия.

– Знаете, если бы мы приехали сюда на несколько недель раньше, мы бы еще застали белые ночи, – сказал Эллиот, когда они покончили с основным блюдом, телятиной с картофелем. Заказав официанту десерт, он попросил счет.

– Белые ночи?

– Когда солнце садится, оно остается под горизонтом и наступают светлые сумерки. Можно не спать всю ночь и вообще ее не заметить.

Представив себе эту романтическую картину, Эбби улыбнулась.

– Мне действительно нужно больше путешествовать, – сказала она и сделала долгий глоток вина.

– Для этого нет никаких сдерживающих причин. В наши дни и в вашем-то возрасте!

– Ну, паспорт у меня с шестнадцати лет, но до этого случая я пользовалась им всего четыре раза.

Эллиот подался вперед; на его лице одновременно отразились удивление и восхищение.

– Так где же вы все-таки успели побывать, Гордон?

Она начала загибать пальцы.

– Во Франции со школьной экскурсией, потом по туристической путевке с подругами на Тенерифе, была еще в Нью-Йорке, ну и в Турции во время медового месяца.

– Ну, Канары – это практически уже Африка, Нью-Йорк – центр мира, а Турция – Азия, так что вы в большей степени космополит, чем думаете, – сказал он, улыбаясь лишь уголками губ.

– Вы смеетесь надо мной.

– Нисколько. А после того, как вы вышли замуж, поездки прекратились?

– Да нет. Два раза в год мы ездим в Корнуолл, – ответила она, сразу же сообразив, что сказала «ездим», а не «ездили». – Ник серьезно увлекается серфингом, а мне там нравится цвет моря. Мы с ним всегда мечтали в один прекрасный день переехать туда и открыть там кафе и школу серфингистов. На самом деле это была несбыточная мечта, потому что успехи Ника в бизнесе были такими впечатляющими, что вопрос, бросать ли его, чтобы потакать своим маленьким слабостям, вообще не стоял. Но каждый год на четыре недели мы уезжали туда, чтобы пожить в мире наших фантазий. В этом году мы впервые туда не поехали. По понятным причинам.

Эбби вдруг умолкла, теребя в руках салфетку.

– С вами все в порядке?

– У меня из головы не выходит Доминик. Что мы скажем Розамунде?

– Мы ей пока вообще ничего не скажем.

Подняв голову, Эбби увидела, что Эллиот внимательно смотрит на нее.

– Вы уже жалеете, что перед вами предстала такая картина? Что согласились работать на меня?

– Нисколько, – тихо сказала она. – Это закалило меня.

Взгляд ее скользнул по поверхности реки, и она неторопливо пригубила вино, прежде чем снова посмотрела на Эллиота.