Прощальный танец

— О, нет! Я просто почувствовал чьё-то вмешательство, потому и решил проверить, кто же нарушил покой.

— Жаль, — не сдержался Ийридиари. — Мне было бы проще во всём разобраться на реальном примере.

— Я могу показать, — предложил Хагийрен. — Но должен предупредить. Мне недосуг возиться с младенцами, так что полученный экземпляр тебе придётся растить самому.

— У меня нет ни слуг, ни помощников, ни союзников. Пожалуй, мне бы не помешал такой опыт.

Хагийрен ухмыльнулся и вновь обратил свой взор к крутящемуся вихрю. Тот тут же начал разрастаться, и, неистово кружась, подобно глине на гончарном круге, медленно принялся приобретать очертания крохотного демонёнка. Темнокожий крепыш получил забавный хвост с кисточкой и несколько наростов по телу. Через те, что оказались на макушке, обещали в скором времени пробиться острые рога, а в ряду расположившихся на позвоночнике, похоже, должны были появиться шипы. У малыша виднелось несколько клыков и длиннющие когти на всех конечностях, кроме хвоста.

Наконец, фигурка замерла на месте, но в следующий миг её окружило алыми всполохами. Тяжелая и вязкая сила Хагийрена окутала весь чертог, но совсем ненадолго. Крохотное существо впитывала её, словно губка, и, собрав всё без остатка, внезапно открыло налитые кровью глаза, а затем и рот. Чертог задрожал от дикого крика, похожего на рёв раненного зверя.

— Его зовут Кас, — сообщил Хагирейн, отстраняясь от собственного создания.

— Он сам тебе сказал? — переспросил Ийридиари, внимательно разглядывая начавшего сучить когтистыми ручками демонёнка.

— Те, что наделены разумом, всегда знают свои имена, — хмыкнул Хагийрен. — Попробуешь? Обычно созданные в одно время хорошо ладят.

— Пока нет. Хочу изучить этого…

* * *

— Твой отец был против войн, — выдал Хагийрен. С момента их встречи в Тёмном чертоге демон зачастил со встречами. Чаще всего поводом служило желание навестить своё «чадо», к которому, впрочем, тот оставался поразительно равнодушен. Куда больше интереса Хагийрен уделял личности самого Ийридиари, чем немало его раздражал. И всё же он не стал прогонять назойливого демона. В нём вдруг проснулось любопытство, в конце концов, он совершенно не знал своего отца.

— Он всего лишь желал восстановить справедливость, — продолжал распаляться Хагийрен. — Чтобы и у нас была возможность творить подобно огненнокрылым без всяких ограничений.

— И что же пошло не так? Огненнокрылые не захотели делиться?

— Их предали, причём свои же слуги. — Голос Хагийрена пропитался иронией. — Проклятые ангелы тоже захотели получить способности творить, а в итоге развязали настоящую бойню, не дав никому договориться.

— Тогда получается, желание деда отомстить не такое уж и безумное, — заметил Ийридиари. — Подлость должна быть наказана!

— Сейчас ты мне так напоминаешь его! — Хагийрен улыбнулся. — Та же болезненная жажда восстановить гармонию. Он это называл именно так. Ты же именно для того и похитил Творца, верно? Хочешь взрастить его, чтобы тот помог тебе всё изменить?

Ийридиари кивнул. Слова демона ему нравились, однако же, сколько бы ни были они прекрасны, он ощущал некий подвох, и потому всячески избегал обещаний показать, где спрятал Кихи. Пропуская мимо ушей скабрезные шуточки в свой адрес, что ведёт себя будто влюблённый ревнивец, Ийридиари упорно не поддавался ни на какие провокации. Однако он явно не учёл настойчивость Хагийрена, как и его коварство.

Однажды тот появился весь растрёпанный и раненный в его мастерской.

— Нашли новую лабораторию с выродками огненнокрылых, — хрипя, сообщил он. — Все твои стражи полегли, но нам удалось их поймать, вот только… они умирают! Рядом с нами они всё равно гибнут! Твой дед сказал, что ты умеешь их спасать…

И это был тот самый крючок, на который он не смог не клюнуть. Ийридиари бросился на выручку, но застал только разворошённую деревню с десятками трупов, над которыми уже коршунами вились жаждущие их поглотить демоны. Лишь один огненный каким-то чудом продолжал дышать. Ийридиари склонился над ним и вслушался в слабое прерывистое дыхание. Поздно. Его уже не спасти! Лёд не продлит ему ни минуты, а, скорее, угробит в тот же миг, едва коснётся! И всё же Ийридиари не желал сдаваться. Он подхватил умирающего, словно тот был его добычей, и поспешил скрыться с поля боя.

Разум твердил, что беднягу стоило отдать Кихи, пусть даже при нём тот и испустит дух. Но чутьё подсказывало о другом: его явно пытались заманить в ловушку. Кому-то не терпелось узнать о местонахождении Кихи, а потому Ийридиари повернул на полпути. Вместо убежища или собственной мастерской, он, сам понимая почему, направился в Тёмный чертог. По пути он ловил гаснущие искры, каждый раз надеясь сохранить во льду хоть одну, но ему удавалось лишь поймать последний трепет пламени и горстки пепла. Всё его существо рвалось от отчаяния и безудержного гнева. Он ненавидел самого себя за слабость, за беспомощность и не способность что-то придумать. Нечто такое, что могло бы спасти, и неважно какой ценой!