Прощальный вечер (СИ)

Рома протянул сигарету бледной девушке. У неё были тонкие длинные пальцы, а на них маникюр-стилет, обрамлённый камушками и розочками. С девятого класса у неё до копчика отрасли волосы, концы были закручены, но не изменяя себе она подвязала часть их сзади бантом, чёрным, но выглядел он парадней чем обычный. Тонкая шея и плечи были оголены, а вот свои аккуратные коленки она спрятала под подолом платья глубокого изумрудного цвета. В её женственных руках сигарета выглядела вычурно, неестественно.

Она втянула дым и надула щёки, а выдыхая, закашлялась.

— Возьми в рот, на — короткий смешок, — втяни как будто из трубочки пьёшь, достань её, а потом открой рот и им снова вдохни. — помогал бурят.

Красавица сделала как он сказал, выдыхая она невольно сморщила нос.

— Фу-х. Не хочется в зал возвращаться. Меня поставили перед всеми выступать с флейтой. Там столько народу собралось, кажется что весь посёлок втиснулся.

— А Лиза? — подал голос Пятифанов.

— Лиза? Да поссорились мы с ней. Пускай обхаживает Катьку свою, и вообще пусть делает что хочет, мне без разницы. — она ногтём сбила пепел и сделала ещё одну затяжку, глубже чем первую.

— Ясно. — диалог не шёл. — Прикольный маникюр у тебя.

— Спасибо, — Наташа смущённо отвела взгляд.

Дальше они курили молча.

Комментарий к Рома

Буду благодарна за отклик:)

Катя

Комментарий к Катя

В случае чего, напоминаю о публичной бэте.

С самого утра в квартире царила торжественная атмосфера. Словно Лилия Павловна дочь не выпускала, а выдавала замуж. Она не стала ограничиватся покупкой белого платья с белыми туфлями на тонкой, как стилет, шпильке, ко всему прочему она вплела дочери в причёску гипсофилы. Таким образом, оглядывая со всех сторон проделанную работу, она отметила что перед ней предстала девушка, только что сбежавшая с пьесы кабаре, готовая вот-вот взойти на сцену для блистательного исполнения финального номера. Украшенное золотистыми стразами платье на тонких бретелях облегало до коленей, обтянутых колготками в мелкую клетку телесного цвета, а от них и до самых голеней разбивалось в облако страусиными перьями, три тонких косички от лба, на затылке за ушами превращались в пучки, из которых небрежно, но очень гармонично выбивались к верху выгоревшие светлые концы волос. Любимое жемчужное ожерелье, которое часто видели ученики младших классов, в этот раз оказалось на молодой шее с более упругой кожей. Но Екатерина уверена, не будь на острых носках её лодочек жемчужного обрамления, к этому драгоценному украшению ей бы не позволили и притронутся. А за макияж нарекли бы куртизанкой. Пухлые губы в красной помаде, надутые щёки в бронзовых румянах, и одни только зелёные радужки, тонущие в тотально чёрных тенях, ресницах и толстой подводке.

— Ну-ка, Серёж, сфотографируй меня с нашей красавицей. — женщина в строгом костюме коротко кивнула в сторону маленькой коробки, которая затерялась среди косметики, резинок, расчёсок, и флакончиков с приторно пахнущим содержимым, все они множились в высоких рамах союзного трельяжа. Увидев рассеянное лицо девочки она широко улыбнулась. — Это подарок тебе, будешь для своей газеты фоткать. Сейчас опробуем, Серёжа! — добродушная гримаса резко превратилась в недовольную и грозную.

— Цифра, Канон Еос Дэ–30, только с завода. — объяснял отец, распаковывая фотоаппарат.

— Поэтому не разочаруй нас, Е-ка-те-ри-на. — отчеканила Павловна, смерив дочку взглядом, от которого хотелось отмыться, поскорей избавиться.

— Ну чего ты, Лиль, заладила. — он важно покрутил камеру, выдвинул какую-то скобу над объективом, — У дочки нашей свято{?}[укр. нареч. праздник*], хай радуется, пока может. Отдыхай, милая, набирайся сил перед поступлением. — пободрил мужчина поглаживая оголённые лопатки. — Ну что, девчата, улыбочку!

Вспышка. Быстро и громко процокотав Катя оказалась возле папы, взяла подарок в руки. Разглядывая маленький экранчик, первое, на что она обратила внимание это свой вид. Полнит этот аппарат. В зеркале она была стройней. Хорошо что хоть с ростом 170 см помогли справиться каблуки. А так, девушка чувствовала себя настоящей богемой среди того сборища смердов, с которыми ей довелось провести слишком много времени. Хоть времени у Кати на них катастрофически не хватало, в связи с крайне усердной подготовкой к экзаменам, она старалась поддерживать среди подчинённых порядок. Делать замечания неопрятности или откровенно указывать на бедность прикрываясь чином старосты было такой приятной отдушиной после многочисленных выговоров матери. В её представлении конкурентноспособными соперницами в обучении могли быть только Наташка и Полинка — первая метила в тот же город, который Смирнова собиралась покорять. А что со второй — плевать, она такая слабохарактерная, что за пределами школы выбиваться в люди ей придётся лет 10.