Прощальный вечер (СИ)

После смерти отца симпатичная машина вместе с ролью добытчика и главы семьи перешла по наследству его сыну. Рома любил свою мать. Во время приступов ярости тирана и деспота всегда в два раза больше за неё получал. С возрастом стал ей цветы да лекарства дарить. Сам-то он не подарок, столько нервов и слёз ушло на его разбои, драки и многочисленные приводы в милицию у Светланы Борисовны. По ней и видно, женщина выглядела измотанной: синяки под немного впавшими ласковыми глазами, не по годам седеющие и выпадающие короткие волосы, что она уже три года привычно заматывала косынкой, руки, точно берёзовые ветви. Кожа, да кости.

Рома и Василь Константиновича любил, и тот тоже любил сына. По-своему… Мужчина подарил ему неплохое детство. Без игрушек, но с поездками на рыбалку. Пока мальчика грызли всевозможные мошки и прочие нéчисти, папа рассказывал ему разные истории из своего юношества, учил крутить леску со скоростью света – ну Роману так казалось в любом случае, объяснял как понять кто на удочку попался, не доставая из воды. Эти вылазки дали Пятифану много ценных знаний помимо мастерства рыбаческого дела, которые оставались с ним и после того как отец изменился, и после того как умер. И остаются до сих пор.

— Колбасу тебе привёз. — Улыбнулся такой улыбкой, какую ни одной девице не предстояло увидеть. Без своих знаменитых клыков, без хищного оскала.

— Рома!.. — Вскинула руки и хотела было возмутиться женщина, но Роман перебил.

— Тихо. И сыра. Пойдём, угостишь чаем с бутербродами.

***

— Сынок, давай рубашку тебе поглажу, такой вечер ведь. — Проговорила женщина в дверь ванной, гладя рукой белые ткани.

— Ма, я не баба чтобы наряжатся, и рубашка твоя мне мала. Лучше костюм достань.

— Парадный?

— Ага, — усмехнулся, — Чёрный низ, белый верх, бля. Адидас, мама! И постирай в чём приехал. У меня на кровати. — С той стороны донеслись звуки струй воды бьющихся о металл ванной, что обозначило конец короткого диалога.

Парень встал под прохладный поток, от сильного напора которого через пару минут у него появились красные пятна в районе широких острых плечей и сильной груди. Он подставил ладони под воду и во все стороны полетели брызги. Умываясь, он задумался о бывшей школе. Чем бы он занимался сейчас, если бы остался здесь? Размеренный шум, бульканье, заполняющий комнату пар. Воду наконец стала прогревать колонка. Мысли постепенно заполнили образы одноклассниц. Шашни бы крутил? С кем? Полина в его сторону смотрела с показательным безразличием да покрепче сжимала руку Тохи, за что он откидывал приятелю десятки виноватых взглядов, несмотря на то что Романыч был настроен снисходительно по отношению к обоим и сложившейся между ними амурной ситуации. Настька? С третьей парты перед бандитской, какой называли его собственную, обычная девчушка с вечно кудрявыми волосами, из которых по вине соседей постоянно доставала маленькие бумажные пульки все 4 класса средней школы.

«Списывать давала, много на нас не жаловалась, красивая, но робкая, аж противно» – Резюмировал подросток.