Прощание без возвращения?

Сила мысли — это реальный факт. Однако об ее значении для жизни и судьбы отдельно взятого человека и человеческого сообщества известно еще очень мало. Ведь если даже доктор Рицль пришел к убеждению, «что многие события можно изменить, если сконцентрировать на них достаточно много мыслей», то тем самым он, в частности, осознал силу серьезной молитвы и отдельно подчеркнул: можно предотвратить даже грозящую нам всем атомную войну, если миллионы людей регулярно в определенное время сосредоточивались бы на укреплении и сохранении мира!

Сколь сильными может быть сила мысли и воображения, доказывают, в частности, сенсационные опыты с участием Теда Сериоза (Ted Serios) в США. Этот человек мог благодаря акту полной концентрации воли проецировать свои образные представления на пленку «Полароида». Вспомогательным средством ему служит всего лишь картонная трубка: одним концом он приставляет ее к объективу камеры, другим — к собственному лбу. Очевидно, что трубочка лишь уменьшает свободное распространение мысленной энергии по комнате. Аналогом этого являются «подозрительные» кабинеты, в которых происходят феномены спиритической материализации; ведь их цель — это тоже концентрация «биоплазматической энергии».

Собственно говоря, гипноз должен был бы подвигнуть философов к новым мыслям; но «пока гипнотизм считают некоей конечной станцией, а заодно и интеллектуальным тупиком, из этого усеченного представления неизбежно будут вытекать усеченные философские требования», — говорит Дюпрель. И из его дальнейших слов становится очевидным, что некоторые сегодняшние парапсихологи, большинство из которых, к несчастью считаются «ведущими», еще даже не достигли кругозора Дюпреля, не говоря уже о том, чтобы превысить его: «Искусственное сокращение области эксперимента сокращает и теоретическое использование гипнотизма. Некоторые исследователи вовсе не делают из гипнотизма заключений о существовании человеческой души, полагая, что все еще могут оставаться материалистами… Конечно, никто никого не заставляет отойти от материалистического толкования души. Тут, самое большее, можно дойти до тезиса о «двойном-«я», но с обеими его половинками все равно остаешься в глубинах физиологии. Но если использовать гипнотизм как рычаг сомнамбулической активности, или медиумистической пассивности, тогда возникают значительные философские последствия. «Двойное-«я» покоится тогда уже не просто на физиологическом разделении нашего существа, а мы учимся отличать наш транцендентальный субъект[34] от нашего земного проявления. При сомнамбулической активности, то есть при относительной свободе от форм земного познания и ограниченности этого познания, проявляется наше проникновение в мир духов; в то же время при спиритических феноменах, если они происходят при отключении земных источников внушения (суггестии), проявляется проникновение внеземных существ (в наш мир). И если они, подобно гипнотизерам, обладают способностью суггестивного воздействия на нас, то это, во всяком случае, говорит в пользу предположения, что речь идет об умерших людях».

То, что осознание нашего «я» не связано с нашим физическим телом, доказывают факты, часто наблюдаемые в военных госпиталях, когда люди, раненные в голову, с глубокими выпадениями памяти, незадолго до смерти были, тем не менее, в состоянии передавать четко сформулированные послания родственникам, то есть полностью владели своим сознанием. Также и у сумасшедших сознание приходит в полный порядок, как только их погружают в состояние магнетического сомнамбулизма.[35] Если верить «PSI», с. 193–194, доктор В. Пенфилд (W. Penfield) из Университета Мак-Гилл в Монреале провел множество операций по удалению «массивных частей мозга». Тем не менее «дух», по всей видимости, продолжал работать без помех. С другой стороны, ни одному гипнотизеру не удалось с помощью гипнотического внушения излечить стигматы (стигматами в данном случае называют раны Христовы, появляющиеся у людей, предрасположенных к этому). Тем не менее гипнотические действия не вызываются прежде всего и только силой гипнотизера, а суггестивной восприимчивостью и силой воображения испытуемого. Дюпрель говорит по этому поводу: «Гипнотизер владеет… восприятиями пациента, жизнью его рассудка, его органическими функциями, его волей и тем самым его поступками, причем не только на время состояния гипноза, а и после того, как пациент проснется». И тут особенно удивительно, что загипнотизированный, если зароненная в него идея в заранее запрограммированное время из скрытой становится явной, он не воспринимает ее как чужую, а думает, что действует по собственному побуждению. «И этот факт говорит за то, что она не кажется ему чужой, а лишь в пользу того, что загипнотизированный, пассивно восприняв ее, превратил ее в свою собственную».