Прощание без возвращения?

На спиритических сеансах почти всегда упоминается «контрольный дух», под руководством которого проходит весь сеанс. И, наконец, каждый медиум утверждает, что у него есть личный «духовный руководитель». «Стаффорд» — так звали некогда всемирно известного руководителя женщины-медиума Д’Эсперанс (d’Esperance). О нем она вспоминает в посвящении к своей книге «В царстве теней». Духовный руководитель доктора Сириакса называл себя доктором Шпурцхаймом. У медиума материализации Вилли Шнайдера (Willi Schneider), ставшего всемирно известным благодаря доктору Шренк-Нотцингу (Schrenk-Notzing), был контрольный дух-женщина по имени Мина, которая как личность была полной противоположностью самого медиума. В то время как Вилли Шнайдер отличался капризностью, неустойчивым, импульсивным и беспокойным характером, Мина (согласно Шренк-Нотцингу, «неосознанное «я» Шнайдера) была искренней, скромной, надежной и милой, короче — почти полная противоположность Шнайдера. Мина проявила «необычайную энергию и волю для достижения положительных результатов» в экспериментах, которые Шренк-Нотцинг проводил с Вилли Шнайдером. А также выказала «жесткое самообладание при проведении контроля, который должен был быть организован самым тщательным образом, чтобы полностью исключить хотя бы подозрения в мошеннических манипуляциях… Кроме того, Мина проявила завидное терпение при решении трудных задач, поставленных руководителем экспериментов… Она никогда не отказывалась от новых опытов или усиления контроля» и т. д. и т. п. Это означает, что Мина сама настаивала на самом тщательном контроле над экспериментами, охотно шла на все предложения и меры, которые только приходили на ум главному экспериментатору и другим ученым, участвовавшим в опытах. Но если верить Шренк-Нотцингу, Мина была не «духом», не самостоятельным существом со своим «я», а всего лишь «подсознательным «я» Вилли Шнайдера.

В то время как Шренк-Нотцинг и другие парапсихологи-анимисты в принципе отрицают гипотезу о духах, не признавая никаких духов-хранителей или «контрольных духов», Дюпрель полагает, что лишь иногда собственный «трансцендентальный субъект» (флюидное тело) медиума выходит из него в такой форме, что медиуму удается его увидеть. Действительно, имеются сообщения, согласно которым кто-то увидел самого себя; но нигде ни разу не сообщалось о том, что кто-то беседовал со своим «вторым «я» или слышал от него что-то разумное.

Некоторые из имеющихся эмпирических сообщений показывают, что, судя по всему, власть и сила Ангелов-хранителей (будем придерживаться этого обозначения) небезграничны. Они далеко не всегда полностью владеют ситуацией. Вот что довелось пережить профессору Х. Нильссону: чтобы контролировать медиума, он зажал его ноги между колен и обхватил его плечи руками. «Вдруг кафедра, прибитая гвоздями к стене и полу, была сорвана какой-то силой и брошена на пол. Продолжая удерживать медиума руками и ногами, я был вместе с ним поднят на воздух, после чего мы оба полетели в сторону и на пол». Профессор Нильссон при падении разбил себе руки, а медиум упал так близко от кафедры, что гвоздь глубоко вонзился ему в бедро. Относительно анимистического толкования пережитого Нильссон, в частности, заметил:

«Интеллекты (разумные существа), с которыми мы вошли в контакт… преследовали в течение всех этих пяти лет (пока шли эксперименты Нильссона) одну цель — убедить нас в том, что они были дезинкарнированными, то есть лишившимися плоти духами, которые некогда жили на Земле… Я очень хорошо знаю, что многие готовы объяснить эти феномены телепатией или работой подсознания медиума. Другие будут говорить об излучениях человеческого тела. Когда я слышу такие пояснения или читаю о подобных спекуляциях ученых мужей, которые безвылазно сидят дома, так ни разу не побывав на нашем эксперименте, когда я вижу, как они все пытаются подогнать под свою собственную теорию… я спрашиваю себя: а найдут ли они объяснение для моих распухших рук и гвоздя в бедре медиума?» Профессор Нильссон сомневается в том, что телепатия столь сильна, чтобы сорвать с места накрепко приколоченную кафедру. Хорошо было бы, говорит он, чтобы «некоторые из ученых скептиков» оказались в тот вечер рядом с ним, когда он вместе с медиумом взлетел в воздух, а затем упал на пол. «Такой полет пошел бы им на пользу».