Прощание кремлевского диггера

Потому что пишу я, точно как один мой покойный приятель француз, только лежа в постели. Чтобы не тратить сил на поддержание осанки и прочие физиологические глупости. Когда я вышла на свет Божий из своего добровольного заточения, как утверждает моя подруга Маша Слоним, я была похожа на узника Дахау. Но – на уже освобожденного узника. Со ввалившимися щеками и абсолютно счастливыми глазами, светившимися уверенностью в безграничности собственных возможностей. А вот в возможностях книгоиздателей своей родной страны я была уверена гораздо меньше. Я заранее отдавала себе отчет в том, что написанное мною, скорее всего, не сможет быть опубликовано в России. Мой приятель, российский книжный критик, проведя по моей просьбе конспиративное «маркетинговое исследование» книжного рынка обеих российских столиц – Москвы и Санкт-Петербурга, выяснил, что ни один из издателей не возьмется опубликовать критическую книжку о Путине. И это при том, что он даже не называл моего имени и не показывал им текст (я считала принципиально важным до конца сохранять полную секретность, чтобы никто из издателей не «настучал» в Кремль), а лишь вкратце сообщал тему, но даже и это их пугало. В запасе оставался еще один хитрый вариант: издать книгу на русском языке – но не в России, а за рубежом. И ввезти ее потом в Москву ящиками. Этот путь был сопряжен с огромными трудностями, потому что в ту секунду, когда Кремль узнал бы о содержании книги, мог быть отдан приказ задержать весь груз на таможне под любым формальным предлогом. Но – если б вы только знали! – как хотелось увидеть свою книгу, изданной на родном языке! Ради этого я готова была горы свернуть. И даже полететь за три моря. С длительностью авиаперелета четыре часа. Я позвонила в Тель-Авив олигарху-эмигранту Владимиру Гусинскому, которого Путин, если помните, сразу же после прихода к власти первым посадил в тюрьму, а потом позволил бежать за границу в обмен на отказ от акций экс-оппозиционного телеканала НТВ. Гусинский был создателем первого негосударственного телеканала в России, и я была уверена, что моя книга – о том, как закончилась свобода СМИ в России – заинтересует его. И хотя Гусинский тоже был изображен в моей книге далеко не ангелом, однако я надеялась, что, с учетом цензуры в России, он согласится издать эту книгу в своем израильском издательстве «Маарив».

– Лена, мне безумно интересна ваша книга! Но в «Маариве» я ее издавать не буду. Потом объясню почему, – загадочно ответил Гусинский по телефону. Приезжайте.