Прощание на Поцелуевом мосту

– Как-то вы быстро, – удивилась она. – Не останетесь ужинать?

– Дела служебные, – объяснил Кожемякин. – В другой раз как-нибудь. – Он посмотрел на Евдокимова: – Счастливый ты человек, Иван Васильевич! Хорошая квартира, молодая красавица-жена – все впереди, как говорится. А я уже старый пень, все, как говорится, в прошлом.

– Мне кажется, что у нас завелся «крот», – прозвучал за спиной Риты женский голос с экрана.

– Очень актуальное заявление, – согласился Кожемякин.

Дом, в котором жил полковник ФСБ Кожемякин, был построен сорок лет назад. Стоял в дружном строю таких же блочных девятиэтажек, между которыми строители едва втиснули детские площадки, скверики с тополями и кустами барбариса, оставив немного места для проезда автомобилей. Но машин в годы застройки микрорайона тоже было немного. Теперь же у дома стоял ряд автомобилей, вдоль которого сложно было проехать, чтобы не задеть низкий металлический заборчик, огораживающий детскую площадку с песочницей и пластиковой горкой.

Кожемякин никогда не оставлял свою машину возле подъезда, а парковал ее на специально оборудованном пространстве, ограниченном сеткой-рабицей, вмещающим будку сторожа и место для мойки автомобилей. До дома от этой автостоянки было не более пяти минут неспешным шагом.

Он поставил свой «ниссанчик» на привычное место, получил парковочный талон и направился домой. Часы показывали половину одиннадцатого, но он не торопился. Шел, не отвлекаясь на давно знакомые виды, размышлял о том, что произошло за последние дни, перебирал в памяти разговор с Евдокимовым, и с каждой минутой в нем крепла уверенность, что он поступил правильно. И дело даже не в том, что он высказал свои сомнения… Не сомнения даже, а почти полную уверенность в том, что управление, которому он посвятил всю свою жизнь, как-то причастно к убийству Иноземцева… Нет, не в этом дело. Теперь он чувствовал даже некоторое облегчение, словно снял тяжесть с души. Он нашел понимание у начальника городского Следственного комитета. Можно было бы, конечно, задержаться у Евдокимова подольше, обсудить дальнейшие действия, объединить усилия… Тем более что продвижение в расследовании все же есть, о чем Кожемякин до встречи с Иваном Васильевичем даже не догадывался. Если Евдокимов и Вера Бережная знают, где находится Каролина Воронович, и они не спешат делиться своей информацией, значит, у них есть план, который они скрывают от госбезопасности, предполагая, очевидно, то же самое, о чем хотел предупредить Кожемякин. А если это так, то стоило ли мотаться через весь город, чтобы поговорить впустую? Скорее всего, надо встречаться еще раз для более серьезной беседы. Генерал Алексеев сейчас в клинике и помешать не сможет и надавить, если что-то ему доложат. Вряд ли кто-то в конторе поспешит выполнять приказы того, кто одной ногой уже на пенсии. А Евдокимов – союзник. И у него есть свои возможности и свое начальство в Москве, которое прикроет, если что…

Кожемякин вошел во двор, здесь свет был тусклый. Даже свет, падающий из окон, освещал лишь узкую полоску на газоне перед домом. На скамейке сидел мужчина в куртке, в накинутом на голову капюшоне. Полковник посмотрел на него и пошел дальше. Рядом с мужчиной на скамье лежали две пустые пивные бутылки. Кожемякин ускорил шаг, но вдруг мужчина его окликнул:

– Эй!

Кожемякин сначала решил, что обращаются не к нему, и даже не обернулся.

– Эй, погоди! – прозвучал тот же голос.

Кожемякин обернулся и увидел, что к нему подошел мужчина в капюшоне. Подошел так близко, что полковник понял зачем, но не успел ничего сделать. Почувствовал удар в грудь, и боль ослепила его. Он остался стоять, осознавая, что уже ничего не изменить. Невероятная тоска пронзила мозг: как глупо кончается жизнь!

Он опустился на колени и тут же упал на бок, не пытаясь даже смягчить падение выставленной рукой. Последнее, что полковник Кожемякин увидел: высокий мужчина в куртке с капюшоном удаляется, припадая на левую ногу.

Утро выдалось хмурым. Солнца не было, шел дождь – не дождь даже, а нудная противная морось, налипающая на стекла.

Евдокимов завтракал, когда позвонил дежурный по управлению:

– Товарищ полковник, простите, что беспокою вас так рано, но я машину за вами уже отправил. У нас тут неприятное происшествие.

– Так у нас каждый день что-то случается неприятное. Что на этот раз?

– Вернее, не у нас, а…

– Говори, что случилось! – заволновался Евдокимов.

– Вчера вечером неподалеку от своего дома был убит полковник ФСБ Кожемякин. Они, конечно, сами займутся расследованием – ведь их сотрудник погиб. Но…

– Как он погиб? – перебил Евдокимов.

– Заточкой прямо в сердце. Его обнаружили быстро, позвонили в полицию, оттуда нам, а я уж оперативному дежурному ФСБ сообщил. Они дело сразу забрали.

– А мой номер трудно было набрать? – сердито спросил Евдокимов.

– Так уже за полночь было… – растерялся дежурный. – И понятно было, что дело нам не отдадут.

– Я поеду сразу к ним. Посмотрю на заточку, я по колюще-режущим неплохой специалист.

Евдокимов сбросил звонок и отодвинул от себя тарелку.

– Что-то случилось? – спросила Рита.