Прощание с Джоулем (СИ)

Дей перешел на быстрый шаг, а потом еще прибавил темп и почти побежал по извилистой тропинке в сторону автобусных остановок. Сейчас у него было очень легко и спокойно на душе, настолько спокойно, что вскоре он совсем расслабился и даже начал тихонько насвистывать популярную фронтовую песенку "Проказница Лизи". Джоуль бежал рядом, позвякивая золотыми карабинами на ошейнике и изредка тихонько поскуливал и подтявкивал, как бы подпевая ему на свой собачий манер и лад.

Крыши автобусов показались внизу, когда Дей перевалил через невысокий, поросший буйной тропической растительностью холмик и начал быстро спускаться вниз.

Это были современные, оборудованные кондиционерами, мягкими креслами и высокими пуленепробиваемыми окнами, полугражданские машины. На особенности прифронтовых перевозок указывали только двойные колесные пары задних тележек да цельнолитые шины повышенной проходимости - слишком широкие и с толстым глубоким рифлением. Поверх сложного камуфляжа, оба автобуса были сплошь покрыты рекламой прифронтовых борделей и зубоврачебных поликлиник, а также телефонами и адресами дешевых отелей, пивных и водочных забегаловок, аптек, магазинов военного обмундирования, и всего того, что, по мнению воротил прифронтовой гибридной экономики, могло пригодиться военному человеку с тяжелыми вафлями в кармане во время отпуска или самовольной отлучки. Свободными от рекламы оставались только покрытые камуфляжными пятнами "под тропическую зелень" крыши автобусов, что можно было заметить только находясь на вершине холма и из-за чего их трудно было различить сверху нетренированному глазу обычного хомо.

Издалека автобусы выглядели как близнецы, но подойдя поближе, Кесс различил на дверях одного изображение красного дракона, а на дверях другого - синего орла и сразу понял, который из них идет в U-231, а который отправляется на U-218.

Дей еще накануне этого страшного дня решил ехать в U-218, так как там у него было больше шансов выжить, и поэтому сейчас он быстрым шагом двинулся в сторону распахнутой двери с изображением красного дракона. Когда до подножки оставалось всего несколько метров, сержант засмотрелся на стереоскопическое изображение полуголой подмигивающей блондинки с рекламы какого-то борделя и не заметил, как из зарослей высунулись две золотые кисти, которые с тихим щелчком сомкнулись на голенище его правого сапога, а потом с силой дернули его на себя, как бы намереваясь затащить прямо в заросли кустарника. Джоуль с испуганным лаем отскочил в сторону, а Дей завалился на бок и, чертыхаясь, выхватил пистолет. Он уже собирался стрелять по кустам, в то место, где по его расчетам должна была находиться голова нападавшего, но тут услышал знакомый голос:

- Это ты, Одноглазка?

- Пью?

- Ага, - золотые пальцы разжались, и над ними показалась взлохмаченная бородатая голова с шелковой черной повязкой на глазах.

Когда Дей вскочил на ноги и быстро одернул мундир, кусты раздвинулись и из них на тропинку выбрался Красавчик Пью - его старый фронтовой товарищ.

Приблизительно год тому назад Красавчик был тяжело ранен - после близкого разрыва СВЧ-бомбы у него вытекли оба глаза и был необратимо поврежден большой участок головного мозга. Фронтовая медицина оказалась бессильна помочь ему своими имплантами и протезами - таких сложных медицинских устройств еще просто не существовало в природе и Пью был комиссован вчистую. Однако, получив полный расчет, он не отправился в тыл, а остался жить недалеко от линии фронта, скрываясь от полевой жандармерии где-то в диких прифронтовых зарослях и выживая за счет помощи от своих старых фронтовых товарищей - единственного на что он мог твердо рассчитывать в сложившихся таким вот образом для него обстоятельствах.

Время от времени Красавчик появлялся в расположении какой-нибудь из частей с мятой золотой каской в руках, которая быстро наполнялась едой из солдатских пайков, шоколадом, пакетиками чая и кое-какими вафлями, а потом снова исчезал в неизвестном направлении и все это длилось и длилось, и полевая жандармерия ничего не могла с этим поделать, хотя приблизительные рисованные портреты Пью уже были расклеены чуть ли не на каждой пальме и свежие пачки этих портретов чуть ли не каждый день доставлялись к выгребным ямам передовой линии.

В прифронтовых джунглях Пью ориентировался отлично даже несмотря на отсутствие обеих глаз и части головного мозга, а заходить слишком далеко в дикие заросли прифронтовой полосы жандармы опасались потому, что на них было совсем немного протезного золота, большинство из них были почти полностью натуральными и в тылу их все еще ждали какие-то жены, а несколько опытных жандармов уже пропали в джунглях устраивая засады на Пью. И все это при том, что за живую или мертвую голову опасного инвалида была назначена награда в шестьсот килокалорий СЗК (ЮВК), на которую так и не покусились даже самые расчетливые и подлые штабные писаря и банщики.