Прощание с иллюзиями

С учетом этой восьмичасовой разницы мне надо было быть в московской студии не позже половины четвертого. Рейган говорил около двадцати минут. Он постарался напугать народ, нарисовав страшную угрозу для всего мира, исходящую от военного могущества безбожного коммунистического Советского Союза. Он пользовался всякими графиками и иллюстрациями того, как «гигантская Красная армия» постепенно занимает весь земной шар, как коммунизм растекается по Африке, Азии и Латинской Америке.

— Вся история советского поведения, — озабоченно сказал Рейган, — вся история советской жестокости в отношении тех, кто слабее, напоминает нам о том, что лишь наша военная сила и наша национальная воля являются гарантией мира и свободы. Это хорошо понимают народы Афганистана и Польши, Чехословакии и Кубы, да и многих других находящихся в неволе стран.

Вслед за обращением президента, которое получилось короче, чем ожидалось, спикер палаты представителей Джим Райт выступил с ответом от демократической партии. Говорил он около двенадцати минут, после чего Бринкли в своем обычном спокойном и лаконичном стиле подвел итоги сказанному и взял короткие интервью у корреспондентов ABC по Белому дому и по конгрессу. В основном его интересовало то, как речь Рейгана будет воспринята на Капитолийском холме. Закончив с этим, Бринкли развернулся в кресле и обратился к американскому зрителю:

— Что ж, теперь послушаем, что думает обо всем этом находящийся в Москве советский комментатор Владимир Познер.

Я считал, что мне дадут две, максимум три минуты эфирного времени, поэтому совсем коротко остановился на кажущихся мне нелепостях речи президента и завершил свое выступление, высказав мнение, что речь эта не отличалась правдивостью. Дэвид Бринкли попросил меня уточнить, что я имею в виду. Втайне я надеялся, что он именно об этом попросит.

С Филом на приеме у мэра города Нью-Йорка Дэвида Динкинса (второй слева). 1992 г.

— Дело в том, — сказал я, — что президент Рейган говорил о стратегической оборонной инициативе, так называемых «звездных войнах»; при этом он заявил, что Советский Союз начал разрабатывать свою стратегическую оборонную инициативу еще тринадцать лет тому назад, то есть за десять лет до того, как о СОИ упомянул Рейган. Это означает, что в течение десяти лет Советский Союз разрабатывал противоракетную космическую оборону, ракетную систему, представлявшую смертельную угрозу для США, систему, запрещенную Договором о противоракетной обороне от 1972 года. И в течение всех этих десяти лет никто ни разу не заявил по этому поводу ни малейшего протеста, ни в военном ведомстве США, ни в правительстве. Более того, когда в марте 1983 года Рейган объявил о начале работы над СОИ, он не пояснил, что это ответ на советские попытки создать свою систему стратегической противоракетной обороны…

Я спросил американских телезрителей, кажется ли им это вероятным? Полагают ли они, что Советский Союз способен создать свою СОИ без того, чтобы американская разведка хоть что-то заметила? Ведь Америка была в деталях осведомлена о каждой имеющейся в СССР единице тактического ядерного оружия, так почему же она ничего не знала о разработке оружия стратегического?

Доводы были, как мне потом сказали, убойные. Но этим не закончилось, Бринкли все задавал и задавал вопросы. Словом, интервью длилось почти восемь минут, после чего Дэвид вновь развернулся в кресле и произнес:

— Что ж, время у нас кончилось. Спасибо, мистер Познер. А всем вам я желаю спокойной ночи…

И тут началось представление!

Действие I. Находившийся в это время в Москве архиконсервативный комментатор Джордж Уилл позвонил в Белый дом супруге президента Нэнси, с которой дружил, и рассказал о случившемся. Нэнси разбудила своего мужа и передала все ему, в ответ разгневанный Рейган заорал: «Черт возьми, на чьей они стороне?!» Чуть позже он пожаловался группе сенаторов-республиканцев на то, что «средства массовой информации почему-то хотят помочь русским».

Действие II. Начальник Администрации президента Дональд Риган потребовал, чтобы Патрик Бьюкенен, начальник отдела печати Белого дома, отсмотрел кассету с моим интервью. В результате Бьюкенен написал гневное письмо президенту Новостной службы компании ABC Руну Арледжу, в котором он назвал меня «профессионально подготовленным пропагандистом» и спросил: «Сочли ли бы вы образцом справедливой и непредвзятой журналистики предоставление какомунибудь гитлеровскому приспешнику возможности подвергнуть критике в эфире BBC обращение Уинстона Черчилля к нации, в котором он требовал бы увеличить расходы на оборону?»