Прощание с империей

Человеку, не имевшему своей собственности, терять нечего. Он всегда потенциально опасен для государства, особенно если его вооружали революционной теорией. Мудрый и волевой реформатор Пётр Столыпин это хорошо понимал, но значение его деяний сильно преувеличено. Отпущенных денег на программу переселения оказалось мало. На реализацию реформ требовались ещё десятилетия спокойной работы, а у Столыпина времени не оставалось. Уже 1 сентября 1911 года он был смертельно ранен террористом в городском театре Киева. Скоро высших чиновников в России начнут отстреливать как зайцев на барской охоте.

Рискну предположить, что ещё основатель Российской империи Пётр Великий заложил опасную бомбу под основание государства, которая взорвалась в феврале 1917 года. Сегодня принято изображать большевиков главными гонителями церкви, но они просто были атеистами и к массовым репрессиям прибегли уже в ходе и после гражданской войны. Куда сложнее понять, почему против церкви выступил Пётр I. Наверное, его набожным родителям не могло даже прийти в голову, что их любимый сын ликвидирует патриаршество на Руси и передаст всю церковную власть подчинённому ему Святейшему Синоду.

С тех пор голос церкви не был слышен в государстве почти целых три столетия. Никто из последующих монархов не решился исправить эту трагическую ошибку, слишком велик был авторитет деяний Великого Петра. В результате к моменту падения монархии православная церковь не имела реальной силы, не было того, кто мог бы обратиться с мудрым пастырским словом к русскому народу в критический момент истории. Пётр I лишил своего потомка Николая II надёжной опоры в обществе. Широко известно, что последний русский царь был глубоко верующим человеком и крайне нуждался в этом. Многие святые старцы, которых он приближал к своей особе, только дискредитировали его. Патриаршество было восстановлено решением Всероссийского Поместного Собора 28 октября 1917 года после Октябрьского переворота. Титул «Святейший Патриарх Московский и всея Руси» приняли в 1943 году по предложению Иосифа Сталина.

Неслучайно, что Максимилиан Волошин в поэме «Россия» назвал образно царя Петра «первым большевиком», отмечая характер его преобразований в русском обществе. Куда жёстче о Петре в своих очерках отзывался Лев Толстой, говоря, что именно с него «начинаются особенно близкие и понятные ужасы русской истории»…

Не армия, а государственный механизм и правительство оказались неспособными действовать в условиях начавшейся большой войны. При наличии достаточного количества продовольствия и других ресурсов в стране стали возникать постоянные проблемы с их доставкой. Появился дефицит топлива и продовольствия, начали расти цены.

Простым людям была совершенно безразлична избранная Государственная дума и дарованная царём Конституция. Они не видели в них большого проку. Народ в это время нуждался в хорошей зарплате, наличии продовольствия в магазинах и социальном обеспечении. До сих пор такими делами занимались сами фабриканты. Государству требовалось только своевременное поступление налоговых отчислений.

Страну потрясали голодные бунты, горели помещичьи усадьбы, а картины известного живописца Нестерова открывали перед столичным зрителем умиротворённый мир светловолосых отроков, ведущих народ в воображаемую святую Русь. До самого падения монархии не прекращались работы по созданию Русского городка в Царском Селе.

А что же государь? В феврале 1917 года Николай тихо радовался своему скорому отъезду из Петрограда в ставку: «Мой мозг здесь отдыхает, ни министров, ни хлопотных вопросов, требующих обдумывания. Я считаю, что всё это мне полезно…» Малообъяснимо, но до самого последнего часа падавшей монархии он был искренне убеждён в том, что православный русский народ его любит, а воду мутят подлые интеллигенты. Даже после своего отречения в своих дневниках государь размышлял, что народ скоро освободит его из вынужденного заточения в Царском Селе.

В это время столичный народ толпами валил на улицы и радостно обнимался с солдатами. Племянник государя, великий князь Кирилл Владимирович с царскими вензелями на погонах и красным бантом на плече заверял Государственную думу в своей преданности, а церковь возносила молитвы за здравие Временного правительства. Всё это тогда казалось совершенно естественным и нормальным.

Призыв большевиков к миру в условиях войны, в которой со стороны России участвовали миллионы людей, получился хорошо услышанным. Кроме них людям этого больше никто не обещал. Большевики лучше других знали, чего хотели сами, и чего ожидал народ, проявляли тактическую находчивость и гибкость в постоянно менявшейся политической обстановке. Получалось, что в условиях паралича государства, они оказались единственными, кто был способен подхватить власть, падавшую из ослабевших рук. Декреты о земле и мире окончательно склонили чашу весов в сторону большевиков, за ними пошли охваченные революцией массы. Успех ковался не только действиями самих большевиков, но и бездействием их политических противников.