Прощание с колхозом

– Раньше как было, – вспоминает Ляпин совхозную жизнь. – Пришел утром, тебе сказали, что делать. Сделал, не сделал, к вечеру – домой. И голова не болит, в долгах совхоз или в шелках. В долгах – значит, спишут или еще дадут. (Прямо в «Голубинский» совхоз попал, хоть и далеко от него.) А нынче нам надеяться не на кого. Лишь на себя – на свою голову да на свои руки.

На стан к Ляпину и Чичерову я приехал из колхозной конторы, где шла обычная утренняя планерка. И как в любом хуторе ли, селе шел там разговор «по-крупному», с укорами и упреками: «Кто за вас думать будет? Не хотите головой работать – давайте руками! В субботу-воскресенье чтоб не вылезали! Кровь из носа, а дайте воду!» Не зря потом директор сказал, провожая меня к Чичерову с Ляпиным: «Я им завидую».

В истоке Ванюковой балки, у новых хозяев, ясный день поднимается нешумно. Слышится птичий пересвист. Ветер шуршит по непаши в высоких травах. Анатолий Григорьевич Ляпин улыбчив, приветен. Прошлогоднюю бородку он сбрил и помолодел, глядится чуть не впору взрослым своим сыновьям. Мира им, здоровья и доброй работы.

А наш путь к Виктору Николаевичу Амплееву, звеньевому арендного звена колхоза «Мариновский». Поля его соседствуют с землей Чичерова и Ляпина. Но нынче звеньевой в селе, возле своего дома, где стоят рядком комбайны и тракторы – техника амплеевского звена. 1000 гектаров земли, из них половина орошаемой, на семерых механизаторов, в подмогу им двенадцать тракторов, пять комбайнов, двенадцать дождевалок и грузовик. В подмогу, но и в нагрузку, потому что весь технический уход и ремонт делается своими руками.

С Амплеевым встречались мы в прошлом году. О нем я рассказывал: недавний казахстанский житель; новые времена, межнациональные розни привели его с братом в село Мариновка. Получили жилье, начали работать. В прошлом году я спрашивал Амплеева о фермерстве. Уйти в новую жизнь Виктор Николаевич тогда не решился. С одной стороны, страшась неопределенности в стране, зыбкости фермерского бытия, с другой – не хотел в трудную минуту бросить хозяйство, которое хорошо его приняло. И вот новая встреча год спустя. Мы сидим в доме Амплеевых, сюда же – как без нее! – собралась детвора: сыновья-школьники да милая Олечка.

– Помощники? – спрашиваю я.

– А как же, – отвечает отец. – Скотина, поливка. Одного навозу с базов тонн двадцать выгребли. На огород его – тоже работа.

Детишки у Амплеева милые, и сам он молод и крепок. Тяжкий воз, что он тянет, по силам ему. В половине пятого – подъем. Скотину напоить, накормить, в стадо отправить. Две коровы, телка, бычки, свиньи да птица. Управился – ступай на колхозную работу, которая не бывает легкой и короткой. Она до ночи, тем более у звеньевого. И сколько в той работе часов, пятнадцать ли, восемнадцать, никакой рабочий табель не скажет. Сколько надо. А надо много, когда на семерых – 1000 гектаров, половина с поливом. А земля у Амплеева – это не степь с пахучей полынью да чабором, какие сами растут, а 200 гектаров пшеницы, столько же ячменя, 100 гектаров картофеля да 200 – кукуруза да пары. С весны и до поздней осени паши, боронуй, сей, культивируй – одно за другим. За последние два месяца в звене Амплеева было три выходных дня. И то из-за дождей. Все остальное – работа. А что до прошлогоднего разговора о фермерстве, то нынче Амплеев более категоричен:

– Конечно, у Чичерова с Ляпиным дело идет. Я им завидую. Люди они работящие, но и получают по труду. А у нас – копейки. А ведь работаем, нас никто не укорит. И сердце у меня за землю, за урожай болит не меньше. Но из колхоза меня не пустят по-доброму. Я с директором говорил, он сказал: отпусти тебя – значит, всех надо распускать. С голыми руками я ведь не пойду. А землю, на которой я работаю, и технику мне не дадут. Теперь мы работаем и вроде получаем неплохо, но в завтрашнем дне уверенности нет. Ну получил я сто, двести тысяч рублей. Во-первых, мне их обязательно на месяц-другой задержат, а значит, третью часть заберет инфляция. Остальное на прожитье нашей братии, – обвел он добрым взглядом своих детей. – Три года здесь работаю день и ночь, в поле и дома, но даже задрипанный «Запорожец» не в состоянии купить. На одну-две зарплаты не купишь. Деньги копить – они пропадут. Один раз уже накопил на машину, десять тысяч на сберкнижке, – посмеялся он. – Теперь ученый… Ладно, были бы живы и здоровы.

На том и кончился разговор. Ребятишкам пора было бежать на речку, а их отцу – к работе: комбайнам осталось недолго ждать, скоро уборка. А мой последний разговор с директором ли, председателем колхоза (как теперь величать?), словом, с Михаилом Николаевичем, давним моим знакомым.

И в прошлом году и в нынешнем говорит он: