Прощание с облаками (сборник рассказов)

Вы же знаете, когда появляется человек, напоминающий приятное для тебя прошлое, то встречаешь его как родного. Конечно, Нина его лично не знала, да и самого друга мужа - Платонова никогда живым не видела: репрессировали его в 30-е годы. Но муж Нины часто его вспоминал, говорил об его рано загубленном таланте исследователя и свято хранил бусы, привезенные ему в подарок этим другом из какой-то экзотической экспедиции ещё до революции. И вот вдруг объявился внук и стал просить у Нины фотографию деда: у них-то в семье все пропало во время войны и эвакуации. А он задался целью восстановить генеалогическое древо своей семьи, "Для детей и внуков, - говорит, это важно. А мне уже самому пятьдесят лет стукнуло и пора о себе память оставить". Конечно, Нина отказать не могла. У неё была единственная фотография, на которой муж и его друг сфотографированы вместе. Внук обещал переснять и вернуть. Ну Нина и согласилась на время расстаться с. фотографией. Он фото взял, а перед тем как уйти, сказал, что в семье помнят историю с бусами, подаренными мужу Нины Ивановны, и попросил в память о деде для домашнего музея ему эти бусы отдать. Но Нина ему отказала, сказав, что и ей тоже очень важна эта вещь в память о муже. А после его ухода позвонила мне расстроенная.

Я, - говорит, - отказала хорошему человеку в его просьбе. Но эта вещь уже столько лет хранится у меня. И муж ею очень дорожил. Мне просто невозможно расстаться с дорогой для меня реликвией". Видите, какая чудачка: не отдала своей собственной вещи и ещё казнила себя: человека обидела! Я её тогда еле успокоила: этому внуку, если деда помнит, и фотографии достаточно". Только не слушала она, переживала очень.

Вера Степановна немного помолчала, а потом продолжила:

А через месяц позвонила мне: не возвратил внук фотографию. Попросила вместе с нею к нему домой проехать, благо паспорт он ей свой показал при посещении, чтобы не думала, что он самозванец. Одна она стеснялась ехать, и я - калека вынуждена была с ней тащиться. Приехали, встретил нас радушно. Живет-то один: сын получил квартиру в другом конце Москвы. Извинился, сказал, что был в срочной командировке и поэтому не успел вернуть фото вовремя. Угостил нас чаем. Интересный оказался человек, историк, Да и Нина у нас - эрудит. Посидели, поговорили. Когда уже ехали обратно домой, Нина мне о нем сказала: высокообразованный человек - редкость для этого поколения.А Нина была скупа на похвалу. Вообще редкая была женщина по доброте и уму. А теперь её нет и я одна на этом свете осталась. - И Вера Степановна горько заплакала.

А Смелков, подождав, когда старушка успокоится, естественным тоном задал вопрос:

- А, может быть, этот Платонов что-нибудь знает? Вы нам не подскажете его адрес?

Вера Степановна кивнула:

- Будьте любезны, молодой человек, подойдите к буфету. Там под подносом лежат всякие бумажки, нужные и ненужные. На. обрывке листочка я на всякий случай записала адрес этого человека. Если, думаю, Нина преставится, то оповещу его. Все не одна я провожу её в последний путь, да все никак не собралась поехать: сил не осталось, а телефона у него нет.

Смелков, быстро перелистав пачку бумажек, нашел нужн"й адрес, переписал его и они с Труновым, попрощавшись, вышли.

- Вот что, Смелков. Ты не обижайся, но проверку этого человека я поручу нашим оперативным сотрудникам. У них все же и возможностей побольше, да и предоставленных законом прав. А тебя я буду держать в курсе дела. Чую, мы напали на верный след. В случае успеха с меня бутылка коньяка.

Смелков возражать не стал, тем более что формально это уже было не его дело.

Трунов позвонил через неделю:

- Зайди, Константин. Обещанная бутылка коньяка уже у меня в сейфе, ждет тебя.

Смелков не стал заставлять себя уговаривать: хорошие новости всегда приятно узнавать.

Трунов его встретил радушно:

Ну вот, браток, мы с тобою потрудились не зря. Наши сотрудники задержали Платонова прямо в аэропорту "Шереметьево". За рубеж он намеревался лететь в командировку. Бусы с собою вез. Все дело, как понимаешь, было в них. Серебро у убитой им Нины Ивановны взял только для отвода глаз. Да и фотоснимок деда, которого он и живым не видел, ему был не нужен. Под этим предлогом он охотился за бусами, которые по семейной легенде его дядя купил где-то в Азии на базаре. А они оказались из какого-то разграбленного могильника. Сами бусы сделаны из обычных отполированных морской водой камешков. Платонов на это и рассчитывал: таможня должна была пропустить их без проблем. Но все дело в том, \что на каждом из этих камешков есть различимый лишь под увеличительным стеклом узор. Не то какая-то тайнопись, не то ритуальные знаки - специалисты нам ещё не дали заключения.