Прощание с веком

В своих записках я ни разу не упомянул отца. И вот только что, на сайте Ивановского медицинского университета я с удивлением нашел доброе упоминание о нем, одном из руководителей этого учебного заведения в тридцатые годы. И, представьте, мне стало стыдно. Да, мать для меня всегда была на первом месте. Но и отец достоин памяти. Член партии с 1916 года, комиссар с ромбами на петлицах в гражданскую войну, выдвиженец на пост директора Ивановского государственного медицинского института, он произнес два слова, которые я запомнил на всю жизнь. Когда мать упрекнула его за то, что он отказался от квартиры в элитном «доме специалиста», он ответил этими самыми двумя словами: «Я — коммунист».

А я так и остался беспартийным, потому что знал: таким коммунистом быть не смогу, а другим — не желаю.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Человек из «Красной книги»?

Примечание. Эта глава была опубликована в Новороссийской газете «Вечерняя

афиша» (Э2, сентябрь 1989): «Приглашаем принять участие в дискуссии о роли

и месте интеллигентов в нашем обществе. Открывает дискуссию профессор

А.Ф.Плонский. В роли оппонента — доцент Т.В.Плонская». Вскоре газету

закрыли за вольнодумие. Итак…

Я: Человек из «Красной книги».

Размышляю об интеллигентах, а в памяти всплывают слова из песни Булата Окуджавы:

Настоящих людей очень мало,
На планету совсем ерунда,
А на Россию одна моя мама,
Только что она может одна?

Слово «интеллигент» происходит от латинского «понимающий, разумный». Интеллигент и культурный человек — почти синонимы. Издавна признаками высокой культуры считались воспитанность, безупречная грамотность, знание литературы, музыки, изобразительного искусства, умение ориентироваться в науках. Но это, пожалуй, формальный перечень критериев, которым должен удовлетворять интеллигент. Главный же, обобщающий, критерий — высокая, даже высочайшая духовность (отнюдь не в искаженном религией понимании этого слова), нравственность без малейшего изъяна.

Казалось бы, интеллигенция это сообщество интеллигентов, объединенное, в первую очередь, моральным кодексом, многовековыми традициями, исповедующее примат культурных ценностей. Увы, понятия «интеллигент» и «интеллигенция» сегодня не имеют ничего общего. Вот уже более семидесяти лет интеллигенции в нашей стране отведена унизительная роль прослойки. Если ты не рабочий и не крестьянин, то «автоматически» интеллигент.

Не тот истинный интеллигент, о котором шла речь выше, а представитель «прослойки». Стать таким «интеллигентом» проще простого. Достаточно, например, поступить в вуз — диплом о высшем образовании превратился у нас в своего рода «индульгенцию», отпускающую грехи невежества и бескультурья.

Имея дело с будущими инженерами, могу засвидетельствовать: мало кто из них грамотно изъясняется на своем родном языке. Для нашего времени характерна узкая профессиональная ориентация. Ей сопутствует в высшей степени тревожная тенденция: «узкий специалист», не будучи истинным интеллигентом, смотрит на окружающее «со своей колокольни», видит только то, что хочет видеть, а ведь многообразный, сложный, взаимозависимый мир не укладывается в прокрустово ложе узкопрофессиональной компетенции.

Убежден, если бы решения принимали интеллигенты в высоком смысле слова, то не было бы опустошительных «отроек коммунизма», «рукотворных морей», превращающих плодоносные земли в солончаковые пустыни, не погибал бы Арал, не приходилось бы спасать Байкал и Волгу, нашим юношам не потребовалось бы «выполнять интернациональный долг» в Афганистане, не дожили бы мы до позорных «приглашений» за сахаром. Но… «настоящих людей очень мало»! Да и откуда им взяться в тех огромных количествах, которые сегодня кровно необходимы стране, если интеллигенты, отнюдь не редкие в дореволюционной России, понесли урон, как никто иной в нашем обществе!

Они гибли в гражданской войне, уничтожались в годы военного коммунизма, бежали за рубежи родины, становились жертвами сталинских, и не только сталинских, репрессий.

Наконец, если исходить из того, что интеллигент не «культурный» обыватель, а носитель высших духовных качеств, лучших традиций, культурных ценностей человечества, то кому, как не интеллигентам, быть среди первых, когда народу грозит порабощение? И когда-нибудь подсчитают, сколько интеллигентов полегло на фронтах Отечественной войны…