Прощание с Византией

Помимо всего прочего, в это же время у Фридриха резко обострились отношения с городами Северной Италии, всегда тяготевшими к независимости. Полагая, что одним из главных виновников политических интериг против него стали школы юристов, император подверг их опале. Первой попала под руку Болонья, затем Милан, Мантуя, Верона, Виченце, Падуя, Тревизо и другие. Этот конфликт затянется на годы, и уже Римскому папе придется выступать в роли миротворца, чтобы военные сполохи в Италии не отвлекали Гогенштауфена от Крестового похода100.

В отсутствие императора беда не заставила себя ждать: уже в июне 1221 г. крестоносная армия под командованием Пелагия, направившаяся к Каиру, попала в засаду, организованную султаном. Начался разлив Нила, и пилигримы, погрязшие в грязи, голодные и окруженые врагами, оказались на краю гибели. Иоанн де Бриенн вновь стал руководителем экспедиции и, понимая, что ни о каком возвращении Сирии или о завоевании Египта и говорить не приходится, принялся спасать своих товарищей путем мирных переговоров101.

Однако его усилия натолкнулись на эгоизм итальянцев, уже превративших Дамьетту в свою колонию и не желавших ее оставлять. Повсеместно в городе происходили кровавые столкновения между тамплиерами, госпитальерами и венецианцами. С большим трудом бывшему Иерусалимскому королю удалось восстановить порядок. И 30 августа 1221 г. мирный договор был заключен. По его условиям крестоносцы обязались вернуть с таким трудом завоеванную Дамьетту и всех мусульманских пленников без какойлибо компенсации102.

Оплакивая великое и тяжелое поражение крестоносцев, современник тех событий писал:

Пораженный весьма жестокой раной,

Я вынужден загладить горе горьким рыданием,

Произнести плач и песню

О горестном поражении нашего народа,

Который, осененный знаком Креста,

Уступил врагу Креста, чужеземцу.

Не в битве мечом или посохом,

Но покоренный угрозой голода.

Какая скорбь, какое несчастье,

О какой стыд, какой страх!103

Исполнение обязательств перед султаном резко осложнилось вследствие того простого обстоятельства, что буквально в это же время к Дамьетте прибыли новые отряды германских крестоносцев, направленные Фридрихом II. Они не только были крайне озлоблены на незадачливого Пелагия, так легко разменявшего труды пилигримов на собственную глупость и заносчивость, но и озадачились более насущными проблемами – что делать дальше?

Как всегда, возникло сразу несколько точек зрения, обусловленных различными интересами. Венецианцы особенно негодовали изза потери Дамьетты, а потому пытались всеми силами удержать город в руках крестоносцев. Но поскольку остальные пилигримы их не поддержали, венецианцы были вынуждены примкнуть к большинству – собственными силами город они удержать не смогли бы. Наконец, 7 сентября 1221 г. Дамьетта была очищена от христиан и передана султану104.

Такой итог крестоносного похода вызвал бурю негодования и критики, причем первым ей подвергся Фридрих II. Таким способом папа Гонорий III решил отвести критику от Римской курии, не самый достойный представитель которой бездарно провалил блестяще организованный поход.

Но император, небольшого роста, пузатенький и с плохим зрением, слыл большим оригиналом и крайне независимой фигурой с какимто фантастическим умением обаять собеседника – его коммуникабельность вошла в легенды. Он был начитан, слыл великолепным лингвистом и свободно владел арабским, французским, германским, итальянским и греческим языками, сицилийским диалектом, латынью, хорошо знал право и медицину, историю, философию, держал на службе мусульманских телохранителей и даже имел гарем (!). Согласимся, при таких чертах характера и личностных качествах трудно оставаться исключительно пасомым лицом, на которого списывают чужие неудачи105.

В 1221 г. возникла еще одна идея, которая должна, по мысли папы, увлечь Фридриха II (он уже, увы, стал вдовцом) в новый Крестовый поход – его женитьба на Иоланте Иерусалимской, титулярной наследнице королевства, внучке короля Кипра и Иерусалима Амори I. Первоначально эта идея не понравилась Фридриху II: нищая невеста, вдвое младшего его; в приданое Иерусалим – пустой звук и безумные затраты на новый поход ради призрачного успеха. Но потом под давлением понтифика все же согласился106.

Впрочем, не будем забегать вперед и вернемся к герою нашего повествования, срок земной жизни которого уже истекал. Последним мероприятием Ласкариса стала попытка захвата в 1221 г. Константинополя, когда юный Латинский император Роберт на время отлучился из него с основным войском. Был уже составлен и план кампании, но регент, старый крестоносец Конон де Бетюн, своевременно предупредил своего государя, и тот успел вернуться в город до подхода никейцев. Здесьто и сказалась предусмотрительность Ласкариса: он тут же направил свою жену Марию к брату в качестве посредника, инцидент был улажен, а византийцы и латиняне заключили новый мирный договор, обменяв попутно пленных107.