Прощание славянки

Однако в восьмом классе мама сказала, что она у нас одна и двоих детей содержать не в состоянии. И что после восьмого класса я пойду учиться в сельхозтехникум, где, если буду хорошо учиться, мне будут платить стипендию, которая будет большим подспорьем семье. Да и профессия очень хорошая, нужная стране – поля орошать.

Идти учиться на расхваленную матерью профессию гидромелиоратора мне не хотелось. С матерью спорить я тоже не мог… Помог случай. Одноклассник рассказал, что в военкомате набирают абитуриентов, окончивших восемь классов, для поступления в суворовские военные училища. Мама идею с суворовским поддержала горячо. Отправить сына на полное государственное обеспечение, где одевают, кормят, обучают, и спать укладывают – это было пределом ее мечтаний. Мама вечно была занята поиском новой супружеской партии, и, насколько я понимаю, известие для потенциального жениха, что у невесты двое детей, не радовало его. А так я за несколько тысяч километров, и приезжать буду ненадолго только два раза в год, что вполне можно перетерпеть.

Для меня это тоже было выходом, потому что купленное мне на вырост в пятом классе матерью пальто в восьмом классе стало малым, и, как я понимал, покупать новое она и не думала. Постоянное донашивание старых отцовских вещей, а также покупаемые на несколько размеров больше на вырост сформировали во мне комплекс неполноценности. Комплекс презрения к вещам и деньгам, которых у нас практически никогда и не было. Я презирал своих одноклассников, разбалованных своими родителями. Я мучился вопросом, почему я недостоин всего этого, и чтобы спасти свое самолюбие, стал презирать богатство, власть и деньги.

Вообще – почему у меня эти комплексы неполноценности, эти постоянные метания в жизни, поиски себя? Если рассудить откровенно – просто потому, что у меня никогда не было настоящей семьи. Матери было не до меня в поисках женихов. Когда я с гордостью подходил к ней, чтобы рассказать о своих успехах в школе или что-нибудь интересное, по моему разумению, она просто перебивала меня и отправляла погулять, потому, что ей некогда, так как она идет на танцы и ей надо собираться. Не знаю, почему я не попал в какую-нибудь дворовую компанию, где мог плохо кончить свою жизнь, но я не сдался. Видимо, многое в человеке заложено от рождения. Я много читал, занимался спортом, перебывав в секциях бокса, легкой атлетики, стрельбы, борьбы, в каждой по году, но, почувствовав, что это не мое, я уходил оттуда. И хотя не добивался больших результатов в спорте, это мне дало отличное физическое развитие.

Так я оказался сначала в суворовском, затем в высшем военном училище. Школьные друзья смотрят на меня с сожалением, мол, лучшие годы провел в погонах… Если бы они знали, какая это школа жизни! Армия, как и горы, проверяет людей на прочность. Кадетка – школа дружбы и верности Родине. Именно там до конца сформировался мой характер.

Вообще, если говорить откровенно – армия не для творческих людей. Если с детства я очень много занимался своим самовоспитанием и уже достиг каких-то определенных вершин, то в училище мне просто-напросто пришлось остановиться в своем развитии, так как армия предполагает однообразие не только в военной форме, стрижке, распорядке дня и модели поведения, но и в умственном развитии. Умный человек думает, и у него, как правило, возникают вопросы, которые он старается разрешить. В армии вопрос, заданный командиру, который служит много лет и полностью деградировал, и в связи с чем уже не в состоянии ответить на элементарный вопрос, вызывает у него чувство недовольства (кстати, в основном своей же тупостью) и насмешки товарищей, имеющих по одной извилине, да и то от фуражки.

Я никогда не считал себя умным, так как видел множество людей как гораздо умнее меня, так и некоторых поглупее. Тем более что ум – не показатель ценности человека как личности.

Если умный человек, уподобляясь идущему в густом тумане по глухому лесу без дороги, растрачивает свои силы и способности впустую, распыляет их на мелочи и суету повседневной жизни, это не личность.

Можно иметь средние способности, но достичь небывалых высот. Надо видеть свою цель, свою горную вершину и все силы положить на то, чтобы достичь ее. И с ее вершины увидеть тех, кто был умнее и талантливее, но до сих пор блуждает в лесу. Надо лишь суметь выбрать себе вершину…

Только я не знал, какую цель поставить. Все, ради чего страдали и чего старались добиваться обычные люди – власти, денег, признания, – я презирал. Мне хотелось сотворить что-нибудь полезное для человечества и страны, но творить я не мог, потому что кто меня будет содержать и кормить, пока я буду что-то создавать? На какие деньги жить, пока буду что-то созидать? Как ни крути, а для того, чтобы иметь свободу творческого выбора, заниматься любимым делом, необходим первоначальный финансовый капитал. Которого у меня нет.