Прощание славянки

Как вдруг я встретился с одной из них глазами, и у меня перехватило дыхание. Ее звали Татьяна. Она не была красавицей. Она была не как все. Она была личность. Мы моментально прочитали все в глазах друг друга и все поняли. Хотя невозможно объяснить, что такое «все» мы поняли. Но я на подсознательном уровне знал о ней все. Она была со мной одной крови. Презрение ко всем и ко всему, насмешка и отрицание общепринятых норм, ненависть к жизни и какая-то огромная внутренняя гордость. Ее глаза хранили отпечаток некой внутренней трагедии, боль, которую она прятала глубоко в себе, стараясь изобразить веселье, но глаза не лгали, а говорили правду.

Я не верю в любовь вообще, а в любовь с первого взгляда тем более, но какое-то огромное духовное влечение охватило меня. Я испугался. И начал пить. Чтобы напиться и уйти от ее притягивающих глаз. Она изредка смотрела на меня. Смотрела с горькой усмешкой и болью. В ее усталых глазах была тоска. Я напился и ушел от ее глаз. Мне было грустно.

На следующий день я протрезвел и возненавидел себя за вчерашнее. За то, что распустил слюни, за то, что напился, за то, что не смог остаться равнодушным к незнакомке… В наказание себе я переоделся, пробежал кросс, физическим напряжением и потом, выгоняя из себя хмельную и психологическую дурь, и долго изнурял себя упражнениями, пока обессиленный не упал. Но ее глаза продолжали оставаться передо мной, темные и загадочные, как глубокий омут.

Я верил в судьбу, и чувствовал, что судьба сведет нас вместе, и не желал этого. Я боялся притяжения, которое, как мне казалось, испытывала и она, боялся незнакомого ощущения тревоги и волнения, боялся стать источником страданий другого человека и не хотел страдать сам.

Мы встретились в теплый летний вечер, когда воздух наполнен ароматом трав, цветущей сирени и черемухи. Она стояла возле магазина, куда направлялся я, и смотрела прямо мне в глаза. И я понял, что мы оба ждали и боялись этой встречи.

— Здравствуй, — произнес я, чувствуя, что не должен был останавливаться.

— Здравствуй, — насмешливо глядя мне в глаза, ответила она, пряча за усмешкой свою боль.

— Пойдем, — сказал я, как о чем-то решенном и не подлежащем сомнению. Она на секунду задумалась, внимательно взглянула мне в глаза, потом просто кивнула и мы пошли. Просто пошли в никуда.

— Андрей, — посмотрела она на меня, — можно тебя спросить?

— Конечно…

— Почему ты сейчас ко мне подошел?

— Ты мне понравилась, — спокойно ответил я. Она согласно кивнула.

— Ты мне тоже. Зачем ты напился, и почему на вечере ко мне не подошел?

— Хотел уйти от тебя, от твоих глаз… — не стал обманывать я, тем более понимая, что она моментально почувствует ложь и фальшь.

— Я не красавица, что тебе во мне понравилось?

— Ты личность. Только меня пугает боль и тоска в твоих глазах. Ты напоминаешь надломленную розу, которая либо засохнет, либо сумеет выжить, но уже никогда не будет прежней. У тебя глаза солдата, прошедшего войну.

— А ты, наверное, мнишь себя принцем на белом коне, приехавшим спасать принцессу, — горько усмехнулась она.

— Не паясничай, — попросил я, — каждый человек сам выбирает себе судьбу, если ты выбрала себе роль принцессы, то я — не принц.

Мы гуляли с ней до утра. Нам было о чем поговорить, одинаковый подход к жизни сближал нас, мы говорили обо всем, у нас не было тайн друг от друга, мы задавали любые вопросы и получали на них откровенные ответы.

Петр, узнавший о том, что я загулял с Татьяной, неодобрительно покачал головой:

— Командир, девка она конечно видная, да только разное говорят про нее…