«Прощание славянки»

— Не знаю, — честно признался я. — По-моему, такого дня в жизни нет.

— Как это так? — не поверил Котяра. — Как тебя полностью зовут?

— Ярослав.

— Должен быть и у тебя день! Обязательно. — Котяра достал из шкафчика какую-то потрепанную книгу и начал ее шумно листать.

— Что ты ищешь, Леня?

— Твое имя в «Православном календаре». Моя настольная книга. Клиенты другой раз и не знают, какой сегодня день. Если клиентов много, обязательно кто-нибудь именинником окажется или родственник его близкий. Тут уж катание по полной программе начинается. Туши лампаду. — Он важно плюнул на палец и перевернул захватанную страницу. — Во! Нашел! Благоверный князь Ярослав Мудрый, — он посмотрел на меня растерянно. — Тоже сегодня. Третьего июня.

— Что сегодня? — не понял я.

— Твой день — сегодня! А говоришь, нет такого дня. Ты, Славик, тоже сегодня именинник! В один день с Белым Медведем! Ёк макарёк! Нарочно не придумаешь!

Он покрутил круглой башкой и хитро прищурился:

— Везет тебе, Славик. Я думал, Белый Медведь тебя кончать повез. Жалел тебя, лоха. А ты его лучшим другом заделался. Забыл уже, что я тебя от верной пули спас? Так со мной и не расплатился.

«Чертово колесо» опять неумолимо затаскивало меня на свой сумасшедший диск. Судьба связывала меня с Белым Медведем все теснее. И Котяра опять заговорил о расплате. Отдавать ему мне было нечего. И я решил не сдаваться.

— Леня, ты же не случайно меня спас! Признайся, Леня!

— В чем признаваться-то? — нахмурился он.

— Ты не случайно у моего дома на катере оказался! Не случайно! Ты связан с киллерами, Леня. Эти киллеры вчера в Константина стреляли! Если он узнает, что ты с ними связан, тебе не жить, Леня. — И я повторил любимую фразу Константина: — Я понятно излагаю?

Котяра грустно чесал ногтем рыжую бакенбарду. У меня появился шанс уйти по-хорошему.

— Предлагаю тебе взаимовыгодную сделку, Леня.

— Какую? — тут же откликнулся он.

— Ты меня отпускаешь на все четыре стороны. А я даю слово, что о твоей связи с киллерами он не узнает никогда. Договорились?

Он долго смотрел на меня и вдруг захохотал визгливо:

— Их-их-их-их-их… Параша, Славик. Параша! Хочешь от Белого Медведя слинять? Запутал его в историю и линять? Облом, Славик! Не выйдет.

Я зачем-то начал оправдываться:

— Никуда я его не путал. Все вышло чисто случайно!

Котяра посмотрел на меня презрительно.

— В жизни ничего случайного нет! Случайность — это неосознанная закономерность! Как учит марксизм. У меня к тебе другое предложение, Славик… Я прощу тебе твой долг, если поможешь мне. Договорились?

Я вспомнил, как он на полном серьезе требовал с меня лимон зеленых и загрустил:

— Чем я могу тебе помочь?

— Ёк макарёк, — вскрикнул Котяра и достал из нагрудного кармана картонные корочки.

Он не мигая, пристально взглянул на меня, вынул из корочек сложенную бумагу, за угол тряхнул ее в воздухе и расправил ладонью передо мной на столе. Бумага была типовая. Казенными фиолетовыми чернилами вписаны были только имя, отчество, фамилия и какие-то цифры.

— Мой мандат, — важно сказал Котяра.

В шапке мандата я прочитал: «Министерство юстиции РФ. Главное управление исполнения наказаний по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Учреждение ИЗ-45/1 (в дальнейшем СИЗО № 1).

Справка об условно-досрочном освобождении заключенного (в дальнейшем ЗК")».

Из документа следовало, что «ЗК» Леонид Васильевич Белокуров за примерное поведение освобождается условно-досрочно для целевой работы в НПО «Хронос» (в дальнейшем «Хронос») на срок по 6 июня 1999 года, под полную ответственность ведущего инженера Н.А.Колыванова. Дальше подробно оговаривались пункты ответственности.

Я взял в руки документ.

— Что это за «Хронос»? Первый раз слышу…

— Хронос — бог времени, — загадочно прошептал Котяра. — Больше не могу говорить. Извини. Подписку давал.

— И кем ты у них работаешь?

— Капитаном катера, — Котяра расправил на шеках пушистые бакенбарды, — Я же мореман бывший. На Кубу ракеты возил…

— А при чем тут «Хронос»? — не понимал я.

— А на чьи денежки «изделие» доработали?! — визгливо заорал Котяра. — На мои! Думаешь, я для себя лимон зеленых с тебя снимал? Для науки!

Я спросил:

— Какое еще «изделие»?

Котяра оперся локтями на перламутровый столик.

— Слушай меня внимательно, Славик. Ты прав. В ту ночь у твоего дома я оказался не случайно…

Через круглые иллюминаторы каюта наполнилась призрачным светом, нереальным каким-то светом. Мы сидели будто под водой. И бледное лицо Котяры напоминало мне лицо утопленника. Шум на берегу затих. От тишины в ушах звенело. Сквозь тонкий звон доносился приглушенный голос Котяры.

Рассказывал он сбивчиво, что-то недоговаривая, оглядываясь тревожно на дверь. Из его сбивчивого рассказа я старался понять только самую суть. А суть была в следующем.