Проще прошлого (СИ)

Локи дернулся, словно его кто-то окликнул, впился взглядом в злосчастный молот. Концентрирует силу того, кто владеет им. Силу… Больше трикстер не рассуждал. Быстро подобрался к Мьельниру, не давая себе времени засомневаться, ухватился за рукоять, потянул. У него не было ни сил, ни желания удивляться, когда молот легко подчинился, оставив на замерзшей земле глубокую вмятину. От руки по телу прошла приятная, отгоняющая усталость и боль в ранах вибрация. Не позволив себе насладиться моментом, Локи подбежал к краю пропасти. На удивленные возгласы воинов-асгардцев он также не обратил никакого внимания. Раскрутив молот, как это всегда делал Тор, Локи бросился вниз, впервые в жизни ощущая ту мощь, которой владел Громовержец и которой Бог Обмана так завидовал.

На дне ущелья Локи сразу увидел гигантскую тушу ледяного зверя – существо погибло, не выдержав столь мощного удара о землю. Затем взгляду трикстера предстал Лафей - великан был нанизан на острую ледяную пику. Размазанные по льду внутренности йотуна медленно покрывались белой коркой. Повелитель Йотунхейма был мертв. Локи уделил погибшему йотуну не более секунды своего внимания. Замахнувшись Мьельниром, он с легкостью отшвырнул гигантскую тушу подальше. И увидел неподвижного израненного Тора, впечатанного в камень и лед.

- Тор? – Локи рухнул перед телом старшего царевича на колени, положил руку на шею, силясь почувствовать биение жизни. – Тор! Очнись! – тряхнул Громовержца за плечо. – Тор, я принес твой идиотский молот! Ведь в нем твоя сила, он должен помочь… Смотри же, вот он… - трикстер сам не понимая зачем, повертел Мьельниром у застывшего лица Бога Грома, а после вложил рукоять в холодную ладонь. – Я принес его тебе, понимаешь?! Потому, что поверил! Ты обещал, что у нас будет другое будущее, бездарь! Не смей мне лгать, дубина! Вставай, ну же…- Локи сам не осознавал, что кричит, стискивая руками леденеющие пальцы брата на холодной рукояти Мьельнира.

А Тор видел свое тело. Не то, у которого в отчаянии причитал окончательно растерявшийся Бог Обмана. Одинсон видел обгоревший труп на полу в кузнице Нидавеллира. В почерневшем куске плоти не было ничего божественного. Над ним, понурив головы, стояли кролик и древо. Чуть поодаль – окончательно обессиленный из-за потери последней надежды Эйтри. Тору хотелось хотя бы попытаться дать о себе знать, подбодрить друзей, но видение сменилось мгновенно. Он очутился на корабле тех странных ребят, что называли себя Стражами Галактики. Они смотрели на обгоревшее тело, пристегнутое ремнями к носилкам, никто не произносил ни слова. Тору стало горько. Он со стороны наблюдал за своими похоронами, осознавая, что, в сущности, умер по глупости и в полном одиночестве. Стражи не знали его, поэтому, не могли произнести в честь погибшего хотя бы пары слов на прощание. Но Одинсон был благодарен уже за то, что они не бросили его на Нидавеллире, все-таки проводили в последний путь. Открылся шлюз, носилки выскользнули в открытый космос, унося с собой то, что осталось от некогда могучего Бога Громовержца.