Прощение

Они впились глазами друг в друга, ее ноги, обутые в темно-бордовые ковровые тапочки, были зажаты его ногами в потертых коричневых ковбойских сапогах. Он стал нежно гладить ее волосы на висках.

- Что ты сейчас чувствуешь? - спросил он.

- Как будто я долгое время находилась под водой и вынырнула набрать воздуху.

- А что еще ты чувствуешь?

Откинув назад голову, она произнесла сдавленным голосом:

- Я хочу тебя.

Руки его застыли.

- Я сейчас сделаю кое-что. Не бойся. - Он взял ее на руки и скомандовал: - Погаси лампу.

Она протянула руку и повернула медный винт на лампе. Комната погрузилась в темноту. Потом опять обняла его за шею. Он подошел к качалке и осторожно опустился на нее, посадив Сару на колени и перекинув ее ноги через подлокотники.

- Произнеси мое имя, - шепнул он.

- Ноа.

- Еще раз.

- Ноа.

- Да, Ноа... И Ноа все еще хочет жениться на тебе. - Он стал слегка раскачиваться, нежно гладя ее волосы одной рукой, а другой лаская спину и шею под волосами. Он целовал ее в губы, легко и нежно, продолжая начаться, прикасаясь губами к ее щеке, лбу, подбородку. Он ласкал ее, чувствуя, как голова ее запрокидывается и волосы приятно согревают его левую руку. Он слегка прикоснулся к ее груди, этой прекрасной находке в темноте, и почувствовал, как она задержала дыхание.

- Люблю тебя, Сара, - прошептал он. Он почувствовал, как все тело ее начало трепетать. Трепет передался его руке, продолжавшей ласкать ее грудь. Она пробормотала что-то, но он не понял, да и нужны ли были слова... Она положила свои руки на его руку и крепко прижала к себе. Потом подняла голову, поднесла его руку к губам, поцеловала и опять прижала к своей груди. Она закрыла глаза и застыла, а его руки ласкали все ее тело. Его губы нашли ее полуоткрытый рот, из которого вырывалось ароматное дыхание.

- О-о-о, Ноа.. - прошептала она, когда он оторвался от нее.

Он прижал ее к своему плечу, лоб ее лежал на его подбородке. Качалка возобновила легкое движение.

- О Ноа... - повторила она.

Он улыбнулся в темноте и продолжал раскачиваться.

- Ну, так ты выйдешь за меня замуж, упрямая женщина?

- Да, выйду, ты - неисправимый человек.

- Я не пойду к Розе.

- Я и не думаю, что тебе придется это делать.

Он перестал раскачивать кресло и поцеловал ее спокойно и нежно. Казалось, этим легким поцелуям не будет конца.

- Я ведь видел брошь - знак нашей помолвки - на столе в кухне?

- Да, это была она.

- Надо зажечь свет, чтобы найти ее?

- Не надо. Я отыщу ее и в темноте.

Она соскочила с его нолей и нащупала брошь на столе. Схватив ее, она приняла прежнее положение и приколола ее к кофточке, прямо против сердца.

- Вот так. Теперь все на своем месте.

- Посмотрим, - прошептал он. Нащупывая брошку, он прикоснулся к Сариной груди.

Прошло несколько минут в молчании.

- Ноа... - прошептала она.

- Угу...

Они продолжали раскачиваться, и оба желали, чтобы Адди и Роберт никогда не возвращались.

- Как прекрасно я себя чувствую.

Он удовлетворенно хмыкнул.

***

Церемония их бракосочетания состоялась в канун Рождества в пять часов дня. Ее быстро провел Бертл Матесон в присутствии двух свидетелей - Адди и Роберта. На Саре было простое платье из атласа цвета слоновой кости, сшитое Адди, в руках маленькая библия, украшенная лентой того же цвета. Причесала ее тоже Адди, подняв волосы кверху в стиле "помпадур модерн" и украсив их маленькой веточкой мелкозернистого жемчуга. Губы ее были впервые в жизни накрашены коралловой помадой.

Ноа надел черный костюм с двубортным жилетом, который он купил несколько месяцев назад специально для этого случая. К нему - белую рубашку с широким воротничком и черный галстук, завязанный свободным узлом с длинными концами.

Затем все четверо поужинали в доме Адди и Роберта с шампанским и праздничным тортом, испеченным по этому поводу Эммой, которая с пониманием отнеслась к тому, что событие будет носить сугубо семейный характер, и не обиделась, что ее не пригласили.

- Делай так, как считаешь нужным, Сара, - заметила она. - И да будет благословен этот день.

На пути домой Сара думала: "Да будет благословенна ночь. Пожалуйста, о, пожалуйста, пусть будет так, как надо..."

Дом, в котором им предстояло жить, был, насколько она помнила, простым и меблированным только частично. Войдя в кухню, она воскликнула:

- О, как здесь тепло!..

- Да, я нанял Джоша, чтобы он протопил печь.

- Ты так внимателен, Ноа! Спасибо.

Он зажег лампу, подошел к ней и помог снять пальто. Повесил его и свое пальто и шляпу и подошел к ней.

- У меня есть еще один сюрприз для тебя. Идем. - Он подал ей руку, взял в другую лампу и повел вверх по лестнице в спальню. Посторонившись, он пропустил ее вперед. В углу комнаты стояла ароматная елка. Она была поставлена в ведро с песком и украшена фигурками, вырезанными из картона, и красными восковыми свечками.

- О-о-о, Hoa! - воскликнула она в восторге. - Когда же ты успел?

Она приносила в дом свои вещи, и елки тогда не было.

- После твоего ухода. Я поручил Джошу найти елку и принести ее сюда.

- Пахнет потрясающе. Давай зажжем свечи.