Прощение

— Одно могу сказать. Пусть сейчас ты в это не веришь, но рано или поздно твое отношение изменится. Я не знаю, что именно сделала тебе Стелла, но ничто не оправдывает того, что случилось с ней. Легко выдумывать всякое, когда ты огорчена или расстроена. Но со временем ты смягчишься. Такова человеческая натура. Надеюсь, не за горами тот день, когда Стелла и ее подруги перестанут иметь для тебя какое-либо значение. Думай об этом и не позволяй себе увязнуть в ненависти к ним или к себе. Кто знает, может быть, и переносить нынешнюю ситуацию станет легче.

— Я не собираюсь ничего менять или улучшать. — Голос девушки дрожал от ярости. — Просто говорю правду, как есть. И вообще мне пора. Меня папа ждет, а вам я уже все сказала.

Задерживать ее не имело смысла. Адальхейдюр описала другую сторону Стеллы, отличную от той, про которую рассказывали полиции. Стелла была не просто милой, пользующейся популярностью девочкой; она, как оказалось, отличалась поразительной жестокостью и полным пренебрежением к чувствам других людей. Иными словами, она была человеком двуличным, как и многие. Конечно, подогнать массу составляющих индивидуальность несообразностей и противоречий под одно определение и повесить на них один ярлык так же невозможно, как написать картину одним мазком. Но что же все-таки связывает историю Адальхейдюр и нападение на Стеллу?

Известно, что жертвы буллинга редко обращаются к мести. К тому же тщедушная и худенькая Адальхейдюр не имела ничего общего с человеком на записи с камер наблюдения. Но у нее наверняка могли быть родственники-мужчины, крепкие и сильные. Например, отец. Может быть, ему осточертело смотреть на то, как третируют его дочь? Вариант отнюдь не невероятный.

— Конечно, ты можешь идти. Но с тобой, скорее всего, еще свяжутся. Полиция пожелает сама услышать то, что ты можешь сказать. У тебя есть телефон? — Абсурдный вопрос. Все равно что спросить, есть ли у нее голова. В Исландии не нашлось бы подростка без мобильного телефона.

Адальхейдюр продиктовала номер и направилась к двери, сгорбив плечи и опустив голову, совсем как во время недавнего преследования по коридору. Уже у самого порога она остановилась, оглянулась и сказала так тихо, что Фрейя едва ее расслышала:

— Надеюсь, Стелла мертва.

И с гордым видом вышла.

Дверь захлопнулась, и Фрейя осталась одна в пустом классе, перед доской, исписанной уравнениями. Затем, вспомнив об отце девушки, поспешила следом, желая взглянуть на него.

Адальхейдюр ее не заметила. Достигнув главного выхода, она прошла через стеклянные двери и едва ли не бегом устремилась к припаркованной неподалеку машине. За рулем, глядя прямо перед собой, сидел средних лет мужчина с каменным лицом. Смягчилось ли оно, когда он повернулся к подошедшей дочери, Фрейя не видела, а его затылок никакой информации передать не смог. Но когда мужчина снова повернулся вперед, черты его выражали ту же непреклонную суровость.

Машина сорвалась с места, и Фрейя, выйдя наружу, успела заметить, как три школьника отпрыгнули в сторону, едва не попав под колеса. Отец Адальхейдюр даже не притормозил. Похоже, в этой семье оправданное, но, несомненно, разрушительное ощущение горечи и злобы коснулось не только дочери.

Глава 6

Мигающие синие огни освещали снег за домом, отчего сцена казалась почти рождественской, хотя ничего особенно праздничного в ней не было. Патрульные машины выстроились одна за другой перед унылым одноэтажным домишком с террасой. Полицейские окружили участок. За всем происходящим внимательно наблюдали соседи, высыпавшие на пороги своих домов; одна пара даже прихватила чашку с попкорном.

Пытаясь согреться, Хюльдар топтался на месте и дышал на озябшие пальцы. Теплое дыхание проходило между ними и улетало белыми клубочками пара. Переодеться после посещения школы он не успел, и его полицейская форма одеревенела от холода. Детектив многое бы отдал, чтобы войти внутрь, но шансы на то, что это случится в ближайшее время, равнялись нулю. Кто пойдет разговаривать с ошеломленными жильцами, а кто останется снаружи на холоде, решала Эртла, и, разумеется, он в список счастливчиков не попал. Отношения между ними только ухудшились после того, как Хюльдар, не испросив разрешения, привлек к расследованию Фрейю. Босс устроила ему выволочку, проигнорировав все протесты и напоминания — выдвинутые школой требования и занятость самой Эртлы с родителями Стеллы.

Ситуация испортилась еще сильнее после того, как администрация школы попросила, чтобы представитель соцслужб — желательно детский психолог — постоянно присутствовал при разговорах полиции с учащимися. Стороны достигли договоренности, в результате чего Фрейя стала фактически членом команды, что вызвало у Эртлы еще большее раздражение. Похоже, она решила, что все это дело рук Хюльдара, хотя ему для осуществления столь сложного плана элементарно недостало бы хитрости. Он просто ввел мяч в игру.