Прощение. Как примириться с собой и другими

В любой семье найдутся столь же драматичные истории. Если взглянуть на них внимательно с высоты птичьего полета, мы увидим: то, что казалось индивидуальным, частным, затрагивающим только одного-двух людей, неожиданно обнаруживает корни в прошлых поколениях и откликается последствиями в будущих.

Неразрешенная обида и непримиримость могут стать причиной тяжелых событий не только в жизни непосредственных участников конфликта, но и позже, отзываясь в судьбах других людей.

Что же такое прощение? Почему серьезные обиды так разрушительно действуют на нас? Как сказываются в нашей жизни, как откликаются последствия обид и непримиримости? Как простить себя и других, глубоко и взросло, открыто глядя на все несправедливости, которые таковыми являются или только кажутся? Где источник прощения, в чем его опора? Почему оно так благодетельно и сильно? Ответ на все эти вопросы мы ищем в этой книге.

Глава 2 Что такое прощение?

Начиная размышлять о чем-то важном для нас, полезно внимательно вглядеться в само слово, именующее тему. Философы и поэты недаром утверждают, что в языке сказывается, открывается мир. Чтобы познать истину вещей, от нас требуется не столько изобретательность и хитроумие, сколько слушание и послушание, чистый слух и чистое око. Недаром греческое слово теория означает созерцание, напоминая нам о том, что всякое познание, и житейское, и научное, и богословское, состоит прежде всего в доверительном и внимательном вглядывании в вещи мира, вслушивании в язык, поскольку в нем звучат их собственные голоса.

Попробуем вслушаться в то, как некоторые европейские языки говорят нам о прощении, рассмотрим форму именующих его слов, их происхождение, синонимы и антонимы, а также общеизвестные высказывания о прощении.

Прощение как простота

Современное русское слово прощение, простить происходит от древнего славянского корня prostъ. Тот же корень находим в словах простой, простота. Чтобы приблизиться к пониманию прощения, подумаем сначала, что такое простота.

Простота – одно из качеств, не слишком ценимых современной цивилизацией. «Простая задача, всякий дурак такую решит!» – так говорят, предполагая, что достойны уважения и внимания сложные задачи, которые не каждому умному человеку по плечу. Простое воспринимается как слишком легкое, примитивное.

Подростки обсуждают одноклассника: «У него не айфон, а простой телефон», то есть дешевый, не «статусный». Или другая фраза из обыденной речи: «Этот фильм (магазин, ресторан…) не для простых людей». Предполагается, что есть какие-то особенные люди, располагающие яркими талантами, высоким общественным положением или большими деньгами, а есть простые, обыкновенные, незначительные. Или совсем грубое, осуждающее и ироничное: «Она такая простая!» Имеется в виду, что она глупенькая и наивная, нет у нее хитрости, ловкости и смекалки.

Получается, что наш современник простоту оценивает скорее негативно, воспринимает ее как глупость, примитивность, незначительность. Впрочем, не только современник: вспомним довольно старую пословицу «Простота хуже воровства», согласно которой воровство (намеренно совершаемое зло) приносит меньше вреда, чем простота (глуповатость).

Иначе понимали простоту древнерусские люди. Этимологические словари открывают в понятии простоты такие смыслы, как прямота, открытость и свобода. Они устанавливают связь славянского слова простой с греческим , «правильный», а сопоставление с балтийскими языками обнаруживает в нем значение изобилия и щедрости.

Понимающие люди и сегодня ценят простоту и стремятся к ней. Протопресвитер Александр Шмеман[2], священник с большим пастырским и жизненным опытом, глубокой культурой и прекрасным образованием, говорит в своем дневнике о лживой «сложности» («он такой сложный человек, его нужно понять…»), чаще всего скрывающей нежелание расстаться с грехом, и заключает: «Настоящая вера есть всегда возврат к простоте – радостной, целостной и освобождающей»[3].

С этим утверждением перекликается свидетельство Сергея Аверинцева[4]. Он рассказывал, что, когда уже взрослым человеком принял крещение, самой прекрасной и удивительной вещью для него оказалась именно простота. Будучи филологом, историком и философом, он воспринимал мир как сложный текст, который весь пронизан цитатами, рифмами, отсылками, в котором ничто не имеет однозначного смысла. И вдруг этот мир, сохранив свою сложность, обнаружил простоту и целостность. Оказалось, что в нем возможно простое слово и простой поступок, исходящий из опыта Бога.

Поэту и филологу Ольге Седаковой[5] однажды задали вопрос: «Вы ученый человек, а как вам удалось сохранить простоту?» Она ответила: «Я ее не сохранила, а понемногу ее приобретаю, и для этого надо много учиться».