Прощение подлинное и мнимое: Книга гордости и стыда

Примирение со своим поражением во имя превосходства в чем-то ином являет собой принудительное положение, лишь усугубляющее стыд. Чем горделивей по натуре человек, тем больше у него козявок в носу. Матери горделивого ребенка приходится немало повозиться, чтобы извлечь козявки из детского носа. Насморка нет, а козявка есть. Либо насморк небольшой, а козявка огромная. Матери желают извлечь козявку насильно, ребенок же сопротивляется как только может. К своему носу он подпускает взрослого, лишь когда ему говорят, что с такой козявкой нельзя показываться на людях. Иными словами, ребенок смиряется лишь в том случае, когда его стращают стыдом. Его гордость оказывается сломленной, но никто об этом не догадывается.

У гордых родителей и ребенок – гордец. Он во всем желает настоять на своем. Резкий и суровый родительский приказ перестать капризничать срабатывает, когда ребенок пугается либо надеется деланой послушностью добиться чего-то получше. Так или иначе, в носу образуется козявка, ибо стыд за свое поражение, обратившийся в желание отомстить, никуда не делся. Вот и сидит набычившийся человечек в задумчивости в уголке и ковыряется в носу, вынашивая планы мелкой либо великой мести. Покуда и у Вас тоже не реализовано желание отомстить, в Вашем носу всегда найдется что поковырять.

Человеку, который считает себя хорошим либо плохим, никогда не бывает стыдно перед Человеком. Ему бывает стыдно только перед хорошими людьми. На первом месте среди хороших людей стоит мать. Чем больше мать подчеркивает свою положительность, тем сильнее у ребенка стыд. Страшась своего стыда, ребенок волей-неволей вынужден срамить мать, и она оказывается пристыженной. Стыд перед матерью у стыдливого человека суммируется в стыд перед матушкой Землей. Человек переживает вместе с матерью и матушкой Землей. Ему стыдно не страдать, потому что он не сумел улучшить жизнь ни своей матери, ни Земле. Ему и в голову не приходит, что, помогая себе, он помогает и матери, и матушке Земле.

Ребенок может испытывать столь жгучий стыд перед родителями за тот срам, который он способен им доставить, что у него все сжимается внутри. Ребенок не совершил ничего постыдного, но его постоянно предупреждают, дескать, только посмей, и случится нечто ужасное. Так ребенок и не смеет в течение всей жизни совершить какой-либо поступок, так как кто его знает, что такое стыд. Он плетется тенью в хвосте у всех и страдает оттого, что он – ничто.

Стыд не страдать, когда родители страдают, оборачивается для Вашего ребенка теми же болезнями, которыми переболели в детстве Вы сами, когда от всей души желали, чтобы жизнь у Ваших родителей наладилась. С той минуты, когда Вы осознали, что это невозможно, Ваши страдания вместе с родительскими пошли на убыль. Вы стали гораздо черствее и безразличнее. Безразличие к чужим страданиям отражает безразличие к собственным страданиям, но его глубина не осознается прежде, чем возникает болезнь. Всякий раз, когда Вы отмахиваетесь от несерьезной болезни, поскольку она ведь не смертельна, возрастает Ваша безответственность перед жизнью. Чем больше Вы приносите себя в жертву, тем сильнее Ваше чувство долга и тем меньше чувство ответственности за собственную жизнь. Обычно осознание этого приходит, лишь когда человек оказывается на краю пропасти.

Стыд вызывает смерть, то есть разрушение и беду. Как Вы помните, энергия разрушения порождает грибковое заболевание. Чем масштабнее разрушение, тем больше грибков. Чем острее стыд, который разрушает, тем интенсивнее грибковое заболевание. Чем выше развитие общества, тем большее распространение получают хронические грибковые заболевания, ибо в развитом обществе люди испытывают хронический стыд. Жители малоразвитых стран не стыдятся своей бедности и нищеты, ибо душа их чиста. У кого в душе нет чувства стыда, тому нечего стыдиться.