Прощение славянки

– Не исключено, – согласился Меркулов. – Будем думать, будем проверять. Я буду думать, а ты проверять.

Турецкий вернулся в гостиницу, принял холодный душ и, чувствуя почему-то дикую усталость, прилег вздремнуть, предоставив событиям идти своим чередом, предположив, что раз в Волжске с ним все время что-то случается без особой его инициативы, то так тому и быть. И не прогадал. Сначала ему приснилась Вязьмикина в красной футболке с надписью «СССР». А потом зазвонил телефон. Турецкий нащупал трубку и поднес к уху, но не успел ничего сказать, потому что сразу же раздался звонкий голос:

– Петр Петрович, я нашла вам фотографии отцов города! – Это была Ольга, легка на помине.

– Очень хорошо, – сказал Турецкий ровным голосом, но на самом деле действительно обрадовался.

– Прислать по электронке или привезти?

– Привозите. Когда будете?

– Через десять минут. Я рядом.

Турецкий вздохнул и снова поплелся в душ.

Через девять минут с четвертью журналистка бросила пакет с фотографиями на стол и налила себя холодной кока-колы.

– Они подписаны, – сказал Ольга.

В пакете было с десяток снимков. Некоторые лица (губернатор, мэр, Леонович, начальник УВД) повторялись в разных сочетаниях поодиночке и с другими чиновниками. Несмотря или благодаря тому, что фотографии были подписаны, Тяжлова Турецкий среди них не обнаружил. И как же теперь быть – как спросить об этом у Вязьмикиной? Вся его конспирация пойдет насмарку.

– Маловато будет, – сквозь зубы сказал Турецкий, прикуривая сигарету.

– Не, – беспечно махнула рукой Ольга, – тут все. Кроме Тяжлова, конечно.

– Почему? И почему – конечно?

– Ну это же известная вещь – он не фотографируется и на публике не появляется.

– Вот тебе и раз. Это – известная вещь? Как прикажете понимать, сударыня? Об этом по телевизору объявляли, что ли?

– Извините. С вами так легко общаться, я все время забываю, что вы пока что – приезжий и нашего фольклора не знаете.

– О господи, – вздохнул Турецкий. – А фольклор-то при чем?

– А при том, что Тяжлова в городе прозвали снежным человеком. Его, кажется, никто толком и не видел – за сколько… лет за пять уже, пожалуй?

«За семь, – мысленно исправил Турецкий. – С мая 1999 года Тяжлов работает в УФСК-УФСБ Волжской области заместителем начальника, а с 2004-го – начальником управления ФСБ».

Вот черт, как же он все-таки выглядит? Ну не на прием же к нему записываться… Да и вряд ли примет. Если только своим настоящим именем не назваться. А что, это идея. Надо завести парик, чтобы косить под помощника генпрокурора Турецкого.

Стоп. Сперва Тяжлов пять лет был заместителем начальника. А рулил тут кто? Вот кого неплохо бы найти.

– Давайте погуляем, – сказал Турецкий Ольге, которая, кажется, все это время наблюдала за ним с выражением какого-то доброжелательного любопытства, вроде как за экзотическим зверьком в зоопарке. Например, за обезьяной, которой, как недавно стало известно, труд не особенно рекомендован.

Пока она прихорашивалась перед зеркалом, Турецкий написал Меркулову коротенькое письмецо, в котором обозначил проблему. Заодно черканул и Славе Грязнову, желая его поторопить в тех же самых изысканиях – относительно уточнения биографических данных Афанасия Константиновича Тяжлова.

…– Пятибратов? – расхохоталась Ольга. – Это у вас в Москве так думают. А у нас тут его никто под такой фамилией толком и не знает!

Они гуляли по набережной. Сначала он заехал за ней на работу, они немного покатались. Потом предположили, что на набережной могут поймать прохладный ветерок, подъехали поближе и вылезли из машины.

– Дурацкий же, кстати, псевдоним. Пя-ти-бра-тов. Ну что это такое?

– Дурацкий, – согласно кивнула Вязьмикина. – Но он же не Анну Каренину под ним публикует, верно? Псевдоним-то дурацкий, но вполне объяснимый. Кроме того, звучный.

– А чем это он – объяснимый?

– Очень просто. Их пять братьев, Волковых этих. Двоих вы уже знаете, третий держит автомастерскую, а еще двое – ресторан. Эти последние – оба сидели, кстати. Но ресторан хороший. Можем наведаться. – Она вопросительно глянула на «издателя».

– Нет уж, благодарю покорно. У меня от ваших ресторанов скоро изжога начнется.

Вязьмикина, кажется, немного обиделась.

– А что, в Москве лучше кормят?

– Да я не в том смысле. Ну да ладно. Так объясните, почему этого Волкова-Пятибратова в Волжске никто не знает? И почему вы его знаете? Впрочем, я уже не удивляюсь, вы, кажется, тут всех знаете. Сколько в Волжске жителей? Миллион есть?

– Миллион сто тысяч.

– Сознайтесь, всех знаете? – прищурился Турецкий.

– Да ну вас, Петр Петрович! Но вообще этих детективщиков развелось – как тараканов нетравленых. Пишут все – философы и политические деятели, журналисты и университетские профессора, врачи, ушедшие на «заслуженный отдых» финансисты и просто люди, располагающие свободным временем. Такое сочиняют, прости господи! Читаешь что-нибудь, и кажется, что по ходу книги они никак сами для себя решить не могут, кого главным злодеем назначить.

– А журналисты разве не пишут? Журналистки, в частности?