Прошедшая сквозь небеса

Девушка чуть усмехнулась уголком рта. Прошло довольно много времени, прежде чем она сообразила, что дело обстоит с точностью до наоборот. Эти два аборигена жмутся к ней, как испуганные котята, и вне сомнения, полагают свалившуюся с неба Посланницу Тех, о Ком Не Говорят основной боевой единицей их маленького отряда. Более того, решительные действия гостьи (вызванные прежде всего испугом) во время эпизода с крангом не вызвали у них ни малейшего удивления, заодно заметно снизив накал внимания к её персоне.

Значит ли это, что неведомые Посланники обычно обладают хорошей боевой подготовкой и впечатляющей огневой мощью?

Она вновь протёрла запылившийся шлем-капюшон. Этот мир буквально набит загадками. Уже сочетание архаичных хижин с автоматическими безгильзовыми винтовками изрядный нонсенс, но – допустим… Однако спокойствие аборигенов при виде результатов стрельбы из бластера свидетельствует о том, что не только пулевое, но и лучевое оружие им хорошо знакомо. Бластер в средневековье, это же немыслимо… Хотя, при таком раскладе, меткий выстрел по звездолёту находит своё естественное объяснение… А все эти хижины, к примеру, всего лишь антураж – может, у них тут модно прибиваться к истокам и жить на природе, живут же некоторые экстремалы на Земле в подобных условиях… и даже в пещерах…

Дина вновь усмехнулась. Разумеется, она ещё многого не понимает, но она всё-таки специалист. И того, что уже удалось увидеть, достаточно, чтобы понять – никакой это не антураж. Такое поведение, с простиранием в пыли и тому подобное, весьма характерно для архаических обществ, с сеньорами-помещиками и массой забитого быдла, кормящегося от сохи и регулярно выплачивающего сеньорам дань.

Значит ли это, что те сеньоры обладают технологиями, позволяющими изготовлять безгильзовые автоматические винтовки? И лучевое оружие, в том числе дальнобойное орбитальное, способное поражать космические корабли? Крайне сомнительно… Общество суть единый организм, и даже если допустить, что разные страны у них тут развиты неодинаково, разрыв не может быть столь велик. Во всяком случае, замена верховых бегемотов на какой-либо механический транспорт должна была состояться задолго до вывода на орбиту систем противокосмической обороны.

А как насчёт Тех, о Ком Не Говорят? Уж не они ли снабжают средневековых сеньоров столь замечательным оружием?

Дина дунула снизу вверх на чёлку. Ладно. Придёт день, и мы узнаем, как гласит восточная мудрость. Для начала неплохо бы добраться до здешней столицы. И желательно, не надкусанной каким-нибудь крангом.

Узкая дорожка, последний раз вильнув меж кустов, вывела наконец на широкую торную дорогу. По местному тракту неспешно шествовал караван соросов, нагруженных, как роботы-погрузчики в авральный день. На переднем животном с важным видом восседал человек, чрезвычайно напоминающий архаического торговца. Провожатые сильно оживились, разом залопотали-защёлкали. Тот, что постарше, вышел на дорогу и поднял руку, останавливая караван. Вновь полилась щёлкающая-бормочущая речь.

– … Я не могу, мои животные и так перегружены! – зашептал в ухо коммуникатор, переводя.

– Ты что, почтеннейший, ума лишился?! Не видишь, кто с нами? Или тебе совсем не дорога собственная жизнь?!

Купчина уже опасливо косился на девушку, разом сбавив тон до просительного. А ведь они ждут от меня неких действий, поняла Дина. И если уже на то пошло, топать пешком по этой пыли здорово надоело… Придётся им подыграть.

Вздохнув, она вытащила из кобуры бластер.

– Нет-нет, я был неправ, о Посланник Тех, о Ком Не говорят! – возопил купец, живо спешиваясь и простираясь в дорожной пыли. – Вот этот сорос здоров и резв, он вполне способен доставить вас троих в столицу!

Ему снился сон…

Он поднимался к небесной тверди, оставляя внизу твердь земную, и всё прожитое-нажитое там, внизу, казалось теперь таким ничтожным…

И вновь, как всегда в этом сне, никакой небесной тверди не оказалось. Казавшаяся снизу такой плотной и несокрушимой Скорлупа таяла, рассасывалась, словно туман в Стране Дождя. Ещё миг, и вместо белёсого свода раскинулась чёрная бездна, густо усеянная огоньками, точь-в-точь россыпь самоцветов на столе придворного ювелира.

"Я лечу…"

"Тебе нельзя летать" – ввинчивается в мозг холодный чужой голос, отдающий металлом.

"Я лечу!"

"Ты не можешь летать!"

Огненное око смотрит свирепо и беспощадно.

"Но я уже лечу!"

На фоне огненного ока возникает крохотная точка. Она растёт, превращается в штрих…соринку…

Там, во сне, ему стало нечем дышать. Он узнал ЭТО.

Громадный металлический корпус неведомого аппарата был насквозь пробит силой некоего чудовищного оружия, но можно было не сомневаться – ЭТО при жизни могло летать. Летать там, где нет воздуха, летать невообразимо далеко… туда, где нет этого огненного свирепого ока…

"Они посмели и поплатились за свою дерзость" – теперь голос скрежещет, как напильник по стеклу. "И твоя участь будет ужасна, если ты посмеешь!"

– …Проснись, о, проснись, мой господин!