Прошедшая вечность

А значит, у Двейна и остальных не должно быть никаких сомнений на её счёт. До срока.

Меж тем из истерзанной огнём и взрывами зелёной чащи, прореженной, местами обугленной, появились одна за другой четыре сущности. Затем – пятая, шестая, седьмая…

Восемь.

Они утратили человеческий облик, сбросив его, словно ненужные плащи. Гелерра узнавала стихии: вот клубок острых молний, бьющих в никуда из яростно светящегося центра; вот кружащаяся голубизна, коронованная белым, словно морская волна с пенным гребнем; вот что-то серое, крутящееся, тёмное, словно примчавшийся на крыльях шторма вихрь; а вот кажущееся нелепым сверкание всех семи цветов радуги разом, словно жестокий ветер треплет бедного, угодившего в его когти попугая. Вот свернутое в тугой клубок алое сияние, напоминающее рассветный пламень; вот нечто вроде большой мокрой кляксы, выбрасывающее длинные лапы-отростки; вот катящийся каменный шар, чёрный, иссечённый трещинами, полыхающими, словно подземный огонь; а вот и нечто простое на первый взгляд, словно небесно-голубое крыло, только лишённое тела.

Неумолчное «м-м-м» аколитов сделалось громче, тон его то повышался, то падал, и в такт этому колебалась сила вокруг Гелерры.

Она не знала, что ей делать, – Кор Двейн не отдавал никаких распоряжений, манипулируя силой с такой быстротой и ловкостью, что адата только диву давалась.

Приближающиеся сущности ломали и крушили всё на своём пути, увлекая за собой настоящую лавину поваленных стволов, опутавших их лиан, камней, вывороченных из земли; они надвигались, словно чудовищные корабли, рассекая твердь, словно морские волны.

«Стихии», – подумала адата.

…Ответный удар рухнул на них, словно само небо, утратившее вдруг опору. Каждая из надвигавшихся сущностей, ощущала Гелерра, послала вперёд волну своей самости, они сплетались, смешивались, обретая новое качество.

Чуть раньше Кор Двейн сумел зажечь снег; Новые Маги ответили чем-то подобным.

Воздух заполнился горячим и сухим пеплом, стремительно высасывая влагу. Гелерра вскинула голову – сверху, из сгустившихся туч, падала целая стая препаскудных крылатых созданий, ярко-красных, словно вылепленных из свежей артериальной крови.

По земле, дробя остатки хрустальных плит, ползли чёрно-зелёные питоны, извиваясь, распахивая зубастые пасти, каких никогда не бывает у настоящих змей. Гелерра видела, как они сотворяются прямо из воздуха, из чистой магии.

А вот и молнии, целый сноп их ударил в щит из призрачных рун, своевременно вскинутый Соллей. Удар был жесток, руны вспыхивали и гасли, иные и вовсе обращались в подобие поразившей их стихии, злыми короткими росчерками пытаясь атаковать бывшую хозяйку.

Три таких руны-предательницы Соллей перехватила, четвёртая угодила ей под волосы, туда, где полагалось быть плечу, и чародейка болезненно скривилась, хватаясь за невидимую плоть.

Пятую стрелу, короткий росчерк бело-голубого огня, прямой и острый, перехватила Гелерра. Это ученики бога Хедина умели очень хорошо – большинство их противников, свихнувшихся чародеев в самых разных мирах, предпочитало стихийную магию, полагая её самой «убийственной».

Адата сделала одно лёгкое, точно рассчитанное движение, полупрыжок-полувзлёт, её собственное заклятие вспорхнуло, словно бабочка, с вытянувшихся пальцев, и злой огонь распался у самых глаз Соллей облачком безобидных искорок.

Чародейка обернулась.

– Спасибо, адата, – губы её дрогнули в улыбке.

– Долг платежом красен, – отозвалась Гелерра, тоже улыбаясь в ответ.

Ответить Соллей не успела, Скьёльд пихнул её в бок, потому что самый проворный из питонов оказался рядом, и магу пришлось рушить чары прямым грубым ударом. Питону разворотило голову, и тело его раскрылось, словно кожаный мешок, разрубленный одним взмахом сабли.

Кор Двейн что-то выкрикнул, зло и требовательно, не довольствуясь мыслеречью, слов Гелерра не поняла.

Человеческое, такое человеческое…

Падающие им на головы крылатые твари натолкнулись на щит Соллей, большинство сгорело вместе с составлявшими его рунами, но три бестии прорвались.

Адата видела их близко во всех подробностях – лёгкое тело для стремительного полёта, красная чешуя, словно у драконов, узкие щели чёрных зрачков. Неестественно длинные когти, и клюв, острый, словно наконечник копья.

…Две бестии, что нацелились в затылок Кору Двейну, столкнулись в воздухе, беспорядочно колотя крыльями, упали под ноги Гелерре. Третья резко извернулась в воздухе, кинулась на адату, выставляя когти, но гарпия играючи уклонилась. В родном мире её юные сверстники и она сама начинали со схваток в воздухе с такими вот летучими тварями, ловкими, быстрыми и злобными.

Короткий кинжальчик встретил крылатого монстра в воздухе, прошёл точно по шее, рассекая чешую и плоть, отделяя голову, состоявшую, казалось, из одного клюва, от туловища.

Тварь рухнула к ногам Гелерры, ещё в падении теряя очертания, расплёскиваясь на треснувшем хрустале здоровенной кровавой кляксой.

Первая волна разбилась о щиты Соллей, но тучи над скалами уже набухали следующей; алые тени, кружащие, кружащие над ними, готовые пролиться смертоносным живым дождём.