Прошел год (СИ)

-Я ухожу, - сказала она.

Мама моя в свои шестьдесят два прекрасно выглядела, держалась, ходила в свой холдинг в светлых деловых костюмах, и сейчас была в отличной утренней форме. Но она увидела мое лицо.

-Сыночек! - испугалась мама. - Ты чего, малыш?

"Малыш, котенок, черная летучая мышь..."

-Ничего, мама. - Сам не знаю. Проснулся в слезах.

Мама вздохнула и молча ушла. Ей хотелось что-то сказать, но она не сочла нужным. В дверях она слабо помахала мне рукой и невесело улыбнулась. Расстроилась. А я побрел на кухню варить кофе. И тут вспомнил, что у меня сегодня рабочая суббота.

"А пошли они..." - подумал я с неожиданным для себя пофигизмом - с момента контрактации, я очень дорожил работой и считал, что мне сильно повезло - в этой конторе в стажерах долго не засиживались, а перспектива занятия политическим консалтингом очень интересовала меня с карьерной стороны. У меня были все перспективы попасть в отдел к Кофману, и, кажется, именно сегодня у Кофмана семинар.

"Нет, - подумал я .- Я заболел. У меня какая-то неизвестная болезнь, от которой плачут по утрам ".

"Надо лечиться , - скажут мне. - Это нельзя запускать".

Вот уж точно.

Я позвонил Ровенскому и попросил приехать.

- Виски брать? - обрадовался он.

-Да нет, Макс, - остудил я его пыл. - Какой может быть с утра алкоголь. Так приезжай, на утренний кофе.

Через пятнадцать минут Макс уже трезвонил. Он вошел на кухню, как обычно задел головой люстру и плюхнулся на стул. Здоровенный викинг, Макс отличался исключительной импозантностью - очки, часы, брелоки, всякие там органайзеры - все это было в едином дизайне и очень ему шло. Даже в субботу он был с какой-то эдакой папкой.

-Ты ненадолго? - огорчился я.

-Напротив. - Макс ухмыльнулся и вытащил из папки непочатую бутылку виски. - Ты не думай, - сказал он, - пристраивая ее в холодильник. Это если мы допоздна засидимся.

Макс был моим другом, и он единственный, кроме непосредственных участников этой истории, знал подробности нашей семейной саги.

- Макс, - сказал я. - Я даже не знаю, как тебе объяснить...

- Давай прямо, - попросил Макс. - Чтоб я понял.

-У меня складывается поганое чувство, что я предал одного человека. Кинул. Бросил в беде. Испугался и убежал.

- Дальше, - сказал Макс.

- Что дальше? Все.

- Ну, я пошел, - Макс сделал мне ручкой. - Если что, звони.

Я резко и незаметно подсек его ногу, и Макс шумно рухнул на место.

- Ты чего? - изумился он.

- Макс, сосредоточься. Я говорю о Леве. Мне кажется, что....

- Подожди. - Макс поерзал и налил себе кофе. - Я не вполне понимаю, что ты имеешь в виду. - Подожди... Ты хочешь сказать, что мог что-то сделать, сверх того, что сделал? А что?

- Для него я ничего не сделал.

- И тебя душит чувство вины, - ухмыльнулся Макс. - Тебе мучительно больно за бесцельно прожитый год.

Ну уж нет. Может, это был единственный год, который я прожил не бесцельно.

И сегодняшнее утро - тому следствие.

Я не могу тебе объяснить, - повторил я. - То ли я ему нужен, то ли он мне.

-Зачем? - жестко спросил Макс. - Нет, ну я понимаю - была история. Несколько нетипичная для нашей жизни. Лав стори. Грустная, прекрасная. Она кончилась.

-Не кончилась, - сказал я и испугался. Я сам не понял, почему я так сказал. Макс медленно пил кофе и пристально смотрел на меня. Я не выдержал этого взгляда, пошел к окну, посмотрел вниз. Внизу, очень далеко мчались машины и шли люди. Там не было Сада и моря. Во сне рядом со мной стоял молодой и здоровый Лева, он обнял меня за плечо левой рукой и наконец-то закурил. Мы с ним стояли, молчали, смотрели на Сад. Что-то произошло со мной в этот момент.

- Я не думаю, что ты... - начал Макс.

- Что? Что я? Ты хочешь сказать...

- Ну уж нет, - энергично покачал головой Макс и светлые волосы упали ему на лицо. - Лучше уж не говорить. Ты знаешь, что бывает, если дракона назвать по имени? Он появится.

- Ну так давай проверим.

- Нет, - повторил Макс. - Ты мне друг. Я не хочу, чтобы тебя всякие там драконы одолели.

- Не хочешь - не говори, - решился я. - Я и сам могу сказать.

Я вспомнил запахи ночного Сада, шероховатость влажных кипарисовых шишек, заколоченную дверь дома. Как я ждал звука шагов в темноте и тишине. Двадцать лет назад на темном крыльце дома сидел, закинув ногу за ногу, человек. Курил, молчал, улыбался. Смотрел куда-то вглубь освещенной комнаты. Сейчас он смотрит в окно. И тоже молчит. Я же был там, рядом. Мог взять его за руку. Мог вернуться. Мог послать всех и остаться рядом.

- Он мне нужен. Он. И больше никто. В этом смысле.