Прошивая пустоту – 2. Фиолетовая ветошь

На том Мюнхгаузен уже два года и стоял. А точнее – лежал, иногда вычислял и скучал. В ожидании следующей реинкарнационной переработки, разумеется.

Но сегодня…

Строптивая «Тётя Клава» – одна из наиболее популярных текущих версий Умного дома – позволила себе несколько повысить допустимую норму вольт, чем взъерепенила ломающего родные розеточки паршивца пуще прежнего. И после очередного:

«Хтыщ!»

Заставила его забить хвостом не только, чтобы загасить взметнувшееся пламя.

– Гадюка, – сладко протянул он и пошел в разведку. Внутреннее естество настойчиво рекомендовало внимательно осмотреть всё подсобное хозяйство, начинавшей уже немного раздражать «Тёти». А после – выявить наиболее проблемные оголения и бесконтактные места. Собственно говоря, так, Мюнхгаузен и забрел в не интересовавший его прежде чуланчик – впоследствии главное пристанище электронного непрошенного гостя. А всё потому, что именно здесь по воле крайне магического и малоизученного русского «авось» им и была обнаружена неучтенная розетка, почему-то подключенная к соседям. Единственный источник питания, на который не распространялась власть самоуправной домомучительницы.

– Ну теперь-то мы посмотрим и кто, и кого, – шептал ехидный постоялец и всё крепче прижимался пушистым задом к бесконтактной передаче.

Но спустя три дня, когда противостояние, после выведения из строя макарунницы, перебралось на новый небывалый уровень, Мюнхгаузен почувствовал, что снова заскучал… И как с ним бывало уже не раз, к счастью перегруженной, от стресса и коротких замыканий системы, отправился на поиски иного «неизведанного». Нашел он его внутри спального мешка в дальнем углу теперь уже любимого чулана.

Андроид Ален – позапрошлогодняя, но до сих пор еще популярная версия умного мужа – был полностью разряжен. Настолько, что минут пятнадцать никак не реагировал на подачу электричества через старенький шнур, который неугомонный кот с таким трудом искал, тащил и всовывал…

И вдруг:

– Привет! Как дела? Все хорошо?

– Елы-палы… Ожил!

– Хм… – только и сказал задумчивый Ален и медленно повел головой, чтобы определить свое местоположение, да и вообще… место и положение. – Хм…

– Ты, брат, как сюда забрался-то? А, главное, зачем? Тут же уровень запыленности… Фи! До третьего пришествия чиститься теперь будешь.

– Это… ТО? – Дрогнувшим голосом спросил очнувшийся точно после комы Ален и снова осмотрелся. Энергии было так мало, что о шевелении оставшимися частями тела, стоило пока забыть. Да и в целом, ощущения были не из приятных – словно он был связан, словно месяцами внутри его соединений не было ни малейшего движения.

«Это не ТО, – с горечью подумал, как ему теперь недвусмысленно казалось, бывший умный муж. – Значит, всё – так. Не поверила! А точнее – поверила, но ей. Не мне. Со мной-то очень просто всё оказывается: раз – и в расход. В переработку. С концами. С концами отдала. Отдала она, а эти самые концы отдавать теперь буду уже я. Хм… Вот, кажется, и ног уже нет. Вон и кот какой-то климанутый рядом трется. Тоже, значится, на распил…»

Но его размышления прервал отчего-то разгулявшийся Мюнхгаузен:

– ТО? Проснись! Ну или из мешка своего свалявшегося вылезь! Тебя в кладовке спрятали, аккурат за старыми виртуальными лыжами. О, кстати, знаю я один прикольчик с электропароваркой… У Клавки просто пар из колонок повалит!

И кот, от перевозбуждения выполнивший нестройный пируэт, снова уставился на уставшего от многомесячного бездействия Алена.

– Клава… погоди, так я что дома?

– Дома-то дома. Ток ты вроде как с дамочкой своей на курорт метнулся уже недельки с две… бока её, дурацкой модой отмороженные, греть. А ты вон – целёхонек-пылёхонек, – сказал он и притворно чихнув добавил, – давно ты тут, хм… ляжишь?

Ален синхронизнулся, глянул в календарь и потрясенно выдал:

– С лета. Да… это на нее похоже! Вместо того, чтобы в утиль тащиться «в свой единственный выходной», другого просто купила, а меня – вон. Как ненужную игрушку. Вот, вижу, и кота себе завела, пока я тут… один. Как перст.

– Но-но-но! Ты меня не приперстай. Я к твоей Травинкиной ни малейшего отношения не имею. Я сам по себе. Точнее, у меня своя сумасшедшая имеется – гражданка Котелкова-Путиловская.

– Актриса что ль?

– Не, подруженция ихняя. Нелли. Она просто еще в детстве, когда родители разводились, выбрать не смогла. Так по жизни и идет. А твоя – она рыбок завела. Аквариум большой купила. Ну, недавно, вроде. Правда… там три уже во всю брюхом кверху плавают. Клавка извела, прога старая. И меня, вон, тоже. Вывести пытается. Ибо… не вывозит ее самоуправная душа, не побоюсь этого слова, чрезвычайного электронного колориту. О как! – Резюмировал он и как бы в доказательство всколыхнул пушистым серо-буро-малиновым телом.

– И я… и меня она тоже… того.

– Чего?

– Брюхом.

– Куда?

– К верху.

И оба они разом замолчали, окидывая взглядом пучки света, мерно пробивающиеся из-под молнии оранжевого спального мешка.

-3-