Прошка Лебеда и жезл некроманта (СИ)

— Точно есть, — подтвердил дружинник и подошел к коню. Вставив чуть не по локоть руку куда-то между пластинами, он извлек на свет божий аналогичную фляжку. У Водяного загорелся глаз.

— Что хочешь? Рыбы?

— Рыба из твоей реки хуже отравы, — огрызнулся Яшка. Теперь, на суше к нему возвращалась смелость.

— Что тогда? — не обратил внимания на издевку Водяной. — Русалку?

— Да иди ты! — обиделся Агафон. — Скажешь тоже. Я женатый человек. Информация мне от тебя нужна. Информация… Смекаешь?

Старик смекнул.

— Что за информация? Чем смогу — помогу! Только и ты не обижай…

— Не обижу, — кивнул Агафон. Затем, видимо для того, чтобы раззадорить старичка, вынул пробку и поднес к носу. Вдохнул, закатил глаза. — На шишках, — мечтательно сообщил он.

— Ну, не томи, военный, — чуть не завопил Водяной. — Что знать хочешь?

— Хочу знать, куда вещи этого жир… — Агафон осекся. — Этого человека с берега делись.

— Куда делись? Куда делись? — удивился старик. — Никуда не делись. Кому они нужны? Грязные, вонючие, вон они под кустом… — Водяной указал на растительность у берега реки.

Все трое, не сговариваясь, рванули туда. И действительно, под лопухами на горе тряпья лежала портупея с кобурой. Прохор обрадовался, но преждевременно.

— А палка где? — завопил Яшка. — Белая с черным. Вот тута лежала…

— Какая палка? — завыл Водяной. — Убить меня хотите? Спросили про вещи, я ответил. Уговор дороже денег. Фляжку гони!

Агафон вздохнул.

— Все это, конечно, хорошо… — он откупорил сосуд и наклонил фляжку так, что из горлышка на землю полилась тонкая струйка. — Но без палки, нам ходу нет.

— Стой! Стой! — Водяной чуть не захлебнулся от огорчения. — Вспомнил. Была палка. Черная, с белым. Ее дендрята забрали. Клянусь! Ну клянууусь!

— Дендрята? — удивился Яшка. — Это выходит…

Агафон покачал головой.

— Выходит у Лешего наша палка, будь он неладен.

— Мужик! Фляжку давай! — завопил старик, хлестнув по поверхности воды чешуйчатым хвостом.

Агафон опомнился, привел фляжку в вертикально положение, да швырнул в сторону Водяного. Пробкой затыкать не стал. То ли намеренно, а толи забыл. Оттого содержимое сосуда полилось в воду. Старик с завидной проворностью ринулся навстречу колыхающейся на волнах бутылке, но не успел. Схватив зеленой рукой, убедился в том, что она пуста и выругался так грязно, что даже у бывалого гаишника уши свернулись в трубочку.

— Изверги, садисты, сатрапы… — сыпал он вдогонку, а дружинники и Прохор уже двигались в сторону от берега реки. В руках у пленника была его портупея с кобурой, которую он, непойми зачем цеплял себе на пояс.

— Это что? — поинтересовался Яшка, которому кожаная вещица, похоже, запала в душу.

— А… — догадавшись к чему ведет дружинник, махнул рукой Прохор. — Наши некромантские прибамбасы. Обычному народу лучше не цеплять… Хозяйство отмереть может.

Яшка поглядел на болтающуюся чуть ниже пояса кобуру и передумал отнимать у пленника занимательную штуковину.

Шли пешком. Чем дальше продвигались, тем плотнее смыкались над головами заросли вековых дубов и лип. В какой-то момент, пришлось оставить лошадей. Их привязали к толстым веткам какого-то раскидистого дерева. Агафон уверял, что до стоянки Лешего уже близко и лучше пробираться через заросли пешком.

Лицо Яшки, меж тем, бледнело так стремительно, что это бросилось в глаза даже Прохору, который не имел привычки пристально разглядывать морды мужиков.

— Ты чего? — поинтересовался старший дружинник, когда Яшка ни с того ни с сего взвыл и бросился куда-то в сторону, позвякивая латами.

Пришлось остановиться, а молодой, забежав за ближайшее дерево, присел на корточки. То, что произошло дальше не оставляло сомнений. Из него выходили последствия купания в речке вонючке. Да так стремительно, что аура девственного леса в одно мгновение обрела сильное, но не очень приятное амбре.

— Он что? Прямо в доспехи гадит? — не удержался Прохор.

— Дундук ты! — отозвался Агафон. — И откуда такой взялся? Элементарных вещей не знаешь.

Он повернулся спиной к некроманту, и тот увидел на стальной заднице едва заметный лючок на замке в виде дверного крючка. Такими запирали дворовые туалеты в деревне у бабушки. Давно. В детстве.

— Полезное изобретение! — съехидничал Прохор, впрочем, не очень явно, чтобы не получить по физиономии. Агафон кивнул.

Из-за дерева Яшка вышел минут через десять. Двинулись дальше, но очень скоро, снова пришлось остановиться. Вода из злосчастной речки полоскала внутренности дружинника с особой тщательностью.

— Как бы лючок не сломался, — зло заметил пленник.

— Не твоего ума дела, — озабоченно отозвался Агафон. — Яшка, ты живой?

— Живой, — прокряхтел молодой из-за дерева. — Вот только не знаю надолго ли. Ну, Водяной, ну сука!