Прошлое

– В некотором смысле я твой отец, и да, я имею память твоего отца, иначе меня здесь не было. Зачем ты позвал меня?

– Этого не может быть, ты не был ребёнком, никогда! Я точно помню и видел много свидетельств этому! Ты не можешь быть моим отцом…

– И несмотря на это, я ЯрГри, тот, кого ты звал, тот, кто обещал тебе прийти один раз в момент, когда ты будешь нуждаться во мне.

– Я устал, я сильно устал, устал нести ношу за весь этот мир, я больше не могу этого делать! Бремя нужно разделить на всех, пусть они узнают всё, тогда я освобожусь и смогу сделать всё правильно.

– Ты и так, делаешь правильно, иначе арена не позволила тебе быть здесь. Это строение не просто пыль и частицы, не просто материя, она намного большее, чем ты можешь себе представить. Я не могу им рассказать всего, ты и сам не знаешь всего, даже я не знаю многого! Я не буду мучить тебя, про что ты просишь, знаю, но это мог сделать и ОнТиад.

– ОнТиаду никто не поверит, все скажут, что он заодно со мной.

– Думаешь, мне поверят? Они верят только себе! Ты научил их этому! Верить себе и никак иначе, никогда не поступать в разрез со своим мнением, и это, отчасти правильно. Я покажу им! И всё же, это не изменит ничего. А может и всё. Время покажет.

Шар, что крутился с огромной скоростью, остановился, создав что-то вроде водоворота вокруг себя, тут же упал, рассыпавшись бело-розовой пылью, осыпав всех, кто стоял на арене. Густой туман окутал всё поле арены, тут же закрутился в водовороте, потом ещё в одном, пока вся арена не покрылась спиралями из частиц. Мгновение и все мельчайшие частицы впитались в пол арены, а оставшиеся крупные, снова упали на пол. Ещё мгновение и все крупные частицы снова взлетели, начав каждая своё движение, абсолютно хаотично, создавая что-то непонятное. Вскоре частицы создали образ, образ становился всё чётче и чётче, пока не превратился в голограмму. Но не обычную, её созерцание было таким реалистичным, что каждый кто смотрел на неё, верил в то, что это реальность и происходило или происходит по-настоящему. Вся пыль заняла своё место в этом действе, так что теперь образ, стал полным и различимым.

В огромной комнате-лаборатории, стоял Ютеанин, но не обычный. Его тело было каким-то странным и точно состояло не из частиц, а скорее всего, обычной материи. Он был менее двух тиков роста, с серыми, а где то даже почти белыми, коротко остриженными волосами. Его черты лица были миловидны, и в то же время безобразны. Обвисшая кожа ярко-голубые глаза прикрыты повисшими бровями щеки и вся видимая кожа сморщена, что привело каждого, кто смотрел на него в ужас. Дрожащими руками пожилой мужчина лихорадочно перебирал панели, на голограмме перед собой. Каждое движение мужчины и в особенности глаза выдавали безысходность положения, в котором он находился. Сотни панелей перелистал он. Каждый, кто смотрел знал, он все их моментально прочёл и понимал смысл лучше любого. Все они не подходили к ужасной ситуации, в которой находился его мир. Вся панель изменилась, показав огромное количество вычислений, сиявших серым цветом вися как бы в пустоте. Лишь мгновение взор старика был направлен на экран.

– Все, снова неправильно… А времени, все меньше…

Тут же картина изменилась. Этот же старик, но намного моложе держит на руках мальчишку, сидя на кровати. В небольшой скромной светло-серой комнате, где нет ничего, кроме постели и столика со стулом белого цвета, для учебы или работы.

– Пап, а когда придёт дядя Тиад я давно его не видел и соскучился. Мне очень хочется, что бы он пришёл, мы всегда весело проводили время и ты, всегда рад его присутствию. Мне нравится, когда ты улыбаешься. Я давно не видел твоей улыбки, я тебя обидел или сделал что?

– Нет сынок, ты что, как ты мог подумать такое, просто много дел на работе, да и мама больна. – Старик попытался улыбнуться, но не смог, лишь исказив лицо.

– А дядя уехал, у него много дел, как и у меня, ты наверно слышал, ты ведь очень умный у меня, многие сейтик болеют и никто не может с этим ничего сделать. Даже я.

– Да пап, я знаю о чём ты и всё понимаю, всё же когда дядя приходил, было намного веселей.

Каждая частица разума старика сжалась, услышав эти слова, выплеснув тысячекратно энергию в его сознание, но он сдержался.

– Да сынок, я помню. Ты ложись спать, а утром, мы пойдем на прогулку, ты согласен?

– Конечно пап, это было бы приятно, а еще сходим к маме! Хорошо?

– Хорошо, а сейтик ложись спать.